Мишель Пфайффер

Несмотря на популярность, которой девочка пользовалась среди многих своих сверстников, Мишель Пфайффер считала себя уродиной и сильно комплексовала по поводу своей внешности. Закончив в 1976 году школу, Пфайффер выбрала для себя довольно необычную профессию - судебного репортера, поступила в колледж, однако проучилась там, в результате, меньше года. Забросив учебу, она устроилась работать кассиршей в одном из местных супермаркетов и не сильно задумывалась о своем будущем. Поворот в ее судьбе произошел, когда подруги уговорили Мишель принять участие в конкурсе красоты: девушка выиграла титул "Мисс Графство Орандж" и чуть-чуть не стала "Мисс Лос-Анджелес". Пфайффер поняла, что, возможно, карьера кассирши - это не то, чего она реально заслуживает в этой жизни. Ей стали предлагать роли в большом количестве рекламных роликов, вслед за которыми последовали и эпизодические роли в телесериалах. Первые кино-работы Пфайффер прошли незамеченными и об актрисе вообще мог бы никто и не вспомнить через пару лет, если бы ей не выпал шанс сыграть вместе с Аль Пачино в "Лице Со Шрамом" Брайана Де Пальмы. Признание же критиков и зрителей актриса получила, скорее, за фильм "Иствикские Ведьмы", где она играла вместе с Джеком Никольсоном и Сьюзан Сарандон.

 

К тому времени Пфайффер уже была замужем за Питером Нортоном, с которым они прожили вместе до 1989 года. Неизвестно, что стало поводом для разрыва их отношений, но одной из возможных причин называется роман Мишель с Джоном Малковичем, с которым она снималась в то время в "Опасных Связях" (за роль в этом фильме актриса была впервые номинирована на "Оскар" как лучшая актриса второго плана). Через год Американская Киноакадемия вновь выдвинула Пфайффер, но на этот раз уже в номинации "Лучшая Актриса" за фильм Fabulous Baker Boys, The (1989). Статуэтка ей так и не досталась, как в этот раз, так и через 3 года, когда ее номинировали за фильм Love Field (1992).

 

Личная жизнь актрисы также оставляла желать лучшего. Она вела замкнутый образ жизни, все ее немногочисленные романы заканчивались неудачно, и, в результате, Мишель решила создать свою, хоть и небольшую, но семью, и удочерила девочку-мулатку Клаудию Роуз. Однако вскоре в ее жизнь вошел голливудский телепродюсер Девид Келли, покоривший актрису с самой первой встречи. Поженившись в Ноябре 1993 года, супруги не расстаются и по сей день. Ровно через 9 месяцев после свадьбы у них родился сын.

 

Для Мишель семья является самой важной вещью в жизни, и ради того, чтобы сохранить столь хрупкое личное счастье, актриса готова временами даже жертвовать своей карьерой. Так, чтобы не расставаться с мужем и детьми, Пфайффер отклонила некоторые перспективные роли, среди которых были "Основной Инстинкт" и "Эвита". В результате в фильмографии актрисы значится весьма незначительное количество успешных с коммерческой точки зрения лент, однако, похоже, для Мишель это и не имеет большого значения. Последними лентами, ставшими, пожалуй, исключением из общей тенденции, стали романтическая лента "История о Нас" с Брюсом Уиллисом, и психологический триллер "Что Скрывает Ложь", державшийся в десятке самых кассовых фильмов США на протяжении более чем 10 недель и собравший более 200 млн долларов.

 

 

Сайт: Киномания.РУ
Дата публикации на сайте: 24.01.2005

 

Юлия Высоцкая

Актриса или специалист по кулинарии, выпустившая даже специальную книгу по приготовлению самых разнообразных, порой экзотических блюд? Или просто "мужняя жена"? Или красивая женщина, для которой Андрон Кончаловский - вовсе не "средство", а самая настоящая любовь? На все эти вопросы есть ответы в коротком интервью с Юлией Высоцкой, которое провела журналист "Новой газеты" Лариса Малюкова: — В театре Янки Купалы вы играли роли героинь в «Оглянись во гневе», «Безымянной звезде» и даже в «Лысой певице» Ионеско. Вы когда-нибудь задумывались о своем актерском амплуа? — Думаю, амплуа определяют режиссеры и критики. Меня пока ведет то, что Толстой называл энергией заблуждения. Почему-то кажется: могу играть все, хотя, конечно же, это не так. — Обычно ваши героини — беззащитные, страдательные, как в «…декамероне». — Когда мы с Андрюшей Прошкиным только начинали работать, я волновалась. Кинопроба вообще — не самая приятная вещь. Не знаю артистов, которые бы любили пробы. Что-то он себе придумал, хотел посмотреть, могу ли соответствовать. Но я-то сочинила совсем другой характер. В результате все-таки получилась его версия. Хотелось сыграть резче. Ведь я сама до 16 лет жила в военных городках, видела женщин, у которых много любви, не нужной ни мужчинам, которые служат, ни армии, ни обществу. А когда еще Бог детей не дал… В фильме эта линия смягчена. С другой стороны, есть общая картина, которую режиссер составляет из образов, актерских решений. Ему виднее, какая краска предназначена в этом оркестре мне. В общем, сильно не спорила. К своему желанию надрыва отношусь осторожно. Русские артисты известны тем, что любят развернуть меха эмоций до предела… Это не всегда здорово.

— Во «Льве зимой» вы снимались на одной площадке с американцами. Если можно, несколько слов о различии школ.

— Наблюдая, как работают голливудские актеры, научилась ценить чувство меры в нашей профессии. Работа Глен Клоуз, которая из дубля в дубль может, не делая чрезвычайно новых импровизаций, оставаться сильной, наполненной, напряженной. Знать точно, чего хочет, не теряя этого ощущения ни на миг.

— Наши актеры отличаются тем, что предлагают режиссеру на дублях совершенно новые, неожиданные решения…

— Не думаю, что это хорошо или плохо. Уникальность русской актерской природы — в изобретательности. Страшен перебор. Особенно если режиссер неточно знает, чего хочет (бывает и такое), важно иметь собственный ограничитель, внутренний компас, который выведет…

— Работа в Америке — еще один трудный экзамен, добавивший уверенности в собственных силах или сомнений?

— Принесший уверенность в том, что могу играть по-английски без акцента, я очень волновалась…
Поэтому горжусь, что озвучивала в фильме себя сама. Но даже просто быть на «одной доске» с такой великой актрисой, как Глен Клоуз, — фантастическая школа. Ходила смотреть, как она играет, даже когда у нас не было общих сцен. Мощная, глубокая актриса. Это качество и человеческого содержания в том числе. Не убавляя накала драматизма в каждом дубле, не позволять бесконтрольных эмоций. Я слышала, как одна молодая актриса спрашивает актрису в возрасте: «Боже мой, вы так плакали, так плакали… Как этого добиться?». «Милая, самое трудное — сдержаться». С возрастом женский эмоциональный аппарат становится более подвижным. А тут железный контроль.

— Мне кажется, вам нравится сам процесс учебы. После Белорусской академии искусств и главных ролей в театре вы продолжили учебу в Лондонской академии музыки и драматического искусства. Но ведь в кино вы снимаетесь уже с начала 90-х, когда появились драма «Пойти и не вернуться» и комедия «Игра воображения».

— Фильм Князева — напряженная минималистическая экранизации повести Василя Быкова. Всего два актера. Не знаю, почему режиссер предпочел меня. Казалось, я ему не очень-то и нравилась… Вообще наша профессия — не точная наука, которую можно «выучить». Боюсь состояния, когда неинтересно.

— Вы снимаетесь редко. Мало предложений? Строгий муж, он же семейный менеджер, не разрешает сниматься?

— Интересных предложений в самом деле крайне мало. После фильма Прошкина «Игры мотыльков» у меня не было сомнений, хочу ли я у него сниматься. Пошла бы и на крохотную роль. Хотелось посмотреть, как он работает с актерами. Подобного уровня предложений нет. Вячеслав Криштофович, автор «Ребра Адама», — тончайший режиссер. Звал меня весной сниматься. Я не могла по своему графику. И то, что он дождался меня, — дорого. Так редко случается «счастье работы». «Жизнь слишком коротка, чтобы страдать на работе», — говорит мой муж. До предложений чистого ширпотреба стараюсь не опускаться. Не хочу тратить жизнь на то, во что сама не верю.

— Насколько мнение Андрея Сергеевича решающее в момент выбора роли?

— Очень значимо. Если скажет: «Тебе не стоит этого делать», скорее всего, откровенно говорю: откажусь. Дело не в самостоятельности решения. Он большой мастер, проживший жизнь в искусстве, много сделавший. Я в сравнении с ним не то что из пеленок, может, из утробы еще не вышла…

— Про компромиссы. Двое детей, киносъемки, театр. Телевизионная программа «Едим дома» — в еженедельной сетке. Как планируете время, тратите силы, эмоции?

— Есть вещи, которые необходимо делать, несмотря ни на что. Проект «Едим дома» должен регулярно сниматься. Я в него уже ввязалась. Хочешь не хочешь, болеют дети — снимаюсь. В этом смысле жестокая профессия. В Белоруссии знала актрису, у которой в середине второго акта спектакля трамвай сбил ребенка. Она доигрывала, зная об этом. Оправданно ли это, не знаю, но это так. Что же касается выбора, на первом месте у меня семья: муж, дети. Только ради чего-то важного, действительно интересного… Понимаешь: другого шанса не будет — и решаешься работать. Причем без чувства вины по отношению к детям. Пока есть силы, нужно делать как можно больше интересных вещей. Особенно в нашей профессии, недолговечной для женщины. Думаю, лет через 20 во мне уже не будет острой потребности.

— Ваши театральные работы вызвали неоднозначную реакцию критики…

— И Нина Заречная на сцене Моссовета, и мисс Жюли в Театре на Малой Бронной — роли трудные, пьют много крови. Но в своей сложной драматургии они перекликаются, как музыкальные мотивы.

— И как тема женской судьбы, потеря себя в любви к мужчине… Вам не мешает личное благополучие, когда предстоит прожить сломанную драматическую судьбу?

— Мне думается, человек должен быть счастливым, чтобы играть несчастье. Какие-то беды, неудачи лично мне мешают. Хотя в результате, наверное, все это как-то перерабатывается, впечатывается в глаза — единственную видимую часть мозга. Известно: как бы женщина хорошо ни выглядела, глаза все равно расскажут, сколько ей лет, сколько пережито, скольких мужчин она любила…

— Примерно, как круги на дереве…

— Для того чтобы погружаться на сцене в роль, мне не нужен допинг внешних раздражителей и горестей. Для этого достаточно владеть профессией.

— Как вспоминается жизнь в военном городке. Мрак?

— Что вы, в детстве мы так счастливы, что способны многого не замечать… Когда рядом мама… Запахи, цвета — все это для меня окрашено романтикой. Мама могла разбудить в пять утра: «Лелик, посмотри, какой восход». Горы под облака, окрашенные немыслимым цветом. Летом все увито виноградом. (Отчим служил в Армении.) У меня не было переходного возраста. Я как-то вдруг сразу поняла, насколько жизнь вокруг сложна. Насколько несчастливы люди вокруг. Особенно женщины, и моя мама в том числе. Поэтому вся проблемная энергия взросления была направлена на сострадание, помощь окружающим. Что потом, видимо, и переработалось в те самые круги «деревянные» в глазах. Что, не видно?

Автор: Лариса Малюкова
Сайт: "Новая Газета"
Дата публикации на сайте: 06.12.2005

Проблемы единственной женщины в мужском лагере порой абсурдны. Например, бытовая вещь - туалет. Рядом с комнатой, где заседало Политбюро (тогда Президиум ЦК), был всего лишь один туалет - мужской. Во время долгого заседания мужики бегали туда, как пацаны, по очереди. Екатерине Алексеевне, если уж было невмочь, нужно было бежать далеко по коридорам, в другой отсек, где был женский туалет. А за то время, что человека не было в кабинете, всякое могло случиться. Никому из членов и кандидатов в члены Политбюро и в голову не приходило, что у Екатерины Алексеевны могут быть подобные физиологические проблемы. Хотя однажды именно отсутствие женского туалета сыграло в ее жизни фантастическую роль. Что-то вроде волшебной палочки для Золушки, в один миг превратившей рядового члена ЦК партии в могущественного члена Президиума ЦК. Дело происходило уже после смерти Сталина. Фурцева тогда занимала пост секретаря ЦК и по чину должна была присутствовать на узком келейном сборище членов Президиума ЦК. "Матерые" Маленков, Каганович и Молотов собрались, чтобы свалить другого "матерого" - Никиту.

Фурцева, Хрущев, Маленков, Каганович, Молотов, остальные члены Президиума ЦК заседали в душной комнате рядом с бывшим сталинским кабинетом. Екатерина Алексеевна сразу поняла, куда клонится чаша весов. Большинство членов Президиума голосовали против Хрущева. И тут произошло необъяснимое. Она решила воспротивиться явной несправедливости. Как же так, человека, который расшевелил сталинский муравейник - и вдруг затоптать в грязь? Возможно, она и не проигрывала далеко идущих последствий своего поступка, просто среагировала на явную несправедливость "страшных мужиков". Но как и чем она могла помочь? И тогда она "захотела выйти". Это был ход из женской игры. Она просто рассчитала, что как представитель "слабого" пола имеет право хоть раз выйти во время заседания, какое бы архиважное оно ни было, "отправить естественные надобности". И мужики, ее потенциальные противники, клюнули. Так как рядом был только мужской туалет, а в женский надо было бежать долго, у нее появлялся формальный повод отсутствовать долго, не вызывая подозрений ни у Маленкова, ни у Кагановича. Ее отпустили. Прямо как в школьной игре - "можно выйти?". А она вместо туалета помчалась в свой кабинет звонить тем, от кого зависело не дать произойти новому перевороту.

Телефонный звонок такого рода можно было воспринять как провокацию. Любому, с кем она говорила, могло прийти в голову: рядом со звонящим стоит Маленков или Каганович и слушает, как могущественные генералы собираются его скинуть. Но та, которую позже назовут Великой Екатериной, страстно, почти истерично умоляла всесильных генералов приехать на заседание и не допустить, чтобы Никиту Сергеевича сняли с поста Первого секретаря ЦК. И уговорила. За считанные минуты. Почти все из тех, кому она позвонила, сказали, что приедут и поддержат Никиту Сергеевича - просто тем, что их силовые ведомства не пойдут против него. Тот же трюк проделал и Брежнев. Он помчался звонить министру обороны маршалу Жукову. А когда он вернулся, к нему подсели поочередно Молотов, Каганович и Первухин, все интересовались, куда это он мотался. На что Брежнев ответил, что у него внезапное расстройство и он просидел в уборной. В Кремль приехали Жуков, Игнатов и еще ряд членов ЦК, поддерживающих Хрущева. Заседание Президиума еще не закончилось. Они вошли и объявили, что такие архиважные дела не могут решаться келейно, что надо все перерешить. Хрущев оказался вдруг поднят и усажен на трон.

Это было счастливое время для Фурцевой. И не только в общественной жизни. Еще работая секретарем в Московском горкоме партии, она познакомилась с Николаем Павловичем Фирюбиным, одним из своих подчиненных. Николай Фирюбин был профессиональным дипломатом. Говорил на английском и французском языках: Его бывший коллега Николай Месяцев охарактеризовал его так: "Он умел и хотел нравиться женщинам". Был он невысоким стройным шатеном с породистым, выразительным лицом. Мужчинам он не нравился в силу своей заносчивости. Тем, кто хорошо знал их обоих, было удивительно, как могли сойтись столь разные люди. Она сама толком не отдала себе отчета в том, что "это" произошло. Ее тянуло к Фирюбину. Бороться с этим было невозможно. Их тайные встречи породили множество домыслов. Все в ЦК партии, начиная от секретарш и заканчивая секретарями ЦК, обсуждали безрассудные поездки Фурцевой к Фирюбину.

Это была локальная сексуальная революция на уровне отдельно взятого министра-женщины. Внешне она вела себя непозволительно. При каждом удобном случае летела к нему в Прагу, потом в Белград, куда его перевели послом. Все это было на глазах у всех, но она не собиралась скрываться. Ему это явно льстило. Они даже не заметили, как плавно их страсть переросла в игру под названием "Ромео и Джульетта". Фирюбин искал повод разорвать прежний брак, грозился от всего отречься, но Е. А. его ни о чем не просила, ничего не требовала и, может быть, поэтому чем-то притягивала. Через пять лет, когда он вернулся в Москву и стал заместителем министра иностранных дел, они расписались. И только тогда Е. А. поняла, как она ошиблась. Но менять что-либо было уже невозможно.

Хрущев не забыл, чем был ей обязан. Вскоре Екатерина Алексеевна была введена в Президиум ЦК и в одночасье превратилась из партийной Золушки в партийную Королеву. Благодарность Хрущева, впрочем, была не вечна. То, что в первый раз сослужило хорошую службу, - телефон, во второй раз сыграло против, самой Екатерины Алексеевны. Шел 1960 год, вторая половина правления Хрущева. Многие были им, недовольны. В том числе и Фурцева. Недовольство это спускали на парах. Просто перемывая косточки. Однажды в телефонном разговоре Фурцева "прошлась" по Никите Сергеевичу. На следующий день он прочитал стенограмму ее личной беседы с членом ЦК Аристовым. Его реакция была молниеносной. На ближайшем, внеочередном, пленуме Президиума Екатерина Алексеевна была снята с должности секретаря. И подслушанный разговор был, конечно же, только поводом для Хрущева. Тот, кто видел вас слабым, не может долго быть вашим любимцем. А Фурцева оказалась как раз в этом положении. Ее реакция была столь же чистосердечной и искренней, как и "подножка" Хрущева.

В тот же день она приехала домой, велела никого не пускать, легла в ванну и вскрыла вены. Но умирать она не собиралась. Именно поэтому не отменила встречу с одной из своих подруг, которой была назначена роль ангела-спасителя. И эта подруга свою роль сыграла. Было удивление тишиной за дверью, потом недоумение. Потом испуг. Потом - звонок в спецслужбы и приезд спецбригады, которая взломала дверь и обнаружила Екатерину Алексеевну, истекающую кровью. Но Хрущев на этот "крик души" не отозвался. На следующий день на заседании расширенного состава ЦК партии, членом которого Фурцева оставалась, он, криво посмеиваясь, объяснил членам партии, что у Е. А. - банальный климакс и не стоит на это обращать внимание. Е. А. аккуратно эти слова передали. Она закусила губу и поняла: второй раз женские игры в компании, которая играет только в мужские, не проходят. И замкнулась в себе. Шел 1961 год. Процедура отрешения от власти была отработана до мелочей. Никто не врывался в кабинет, демонстративно не отключал телефон. Отрешение от власти знаменовалось тишиной. С тобой вдруг переставали здороваться, а самое главное - замолкала вертушка. Ее просто отключали.

Через месяц пришло сообщение, что Фурцеву назначили министром культуры. И именно тогда по всей стране пошло гулять прозвище, прилипшее к ней надолго, - Екатерина Великая. Своей командой она считала десятки тысяч работников сферы культуры Москвы и Подмосковья. И еще миллиона три-четыре рядовых "армии культоргов" по всему СССР: скромных библиотекарш, ученых музейщиков, наглых служащих театров и киностудий и т. д. Вся эта армия называла ее Великой Екатериной - кто знает, с сарказмом ли, с восхищением? Но аналогии с русской царицей возникали не только у подданных ее "империи". Рабочий кабинет Фурцевой украшал портрет королевы Елизаветы, с лаконичной надписью: "Екатерине от Елизаветы". Ходила легенда, что, пообщавшись полчаса с Фурцевой, королева обратилась к ней с просьбой: "Екатерина, не зовите меня Ваше Высочество, зовите просто товарищ Елизавета. Датская королева Маргрете однажды сказала, что хотела бы сделать для своей страны стойко же, сколько Фурцева сделала для своей.

После изгнания из Президиума ЦК она стала пить. Пила много, но не безобразно. Напиваясь, жаловалась на судьбу, на мужиков, которые ее бросили, кляла их на чем свет стоит. Все валилось из рук. В работе - череда триумфов и глупостей. По ее записке на имя Суслова был учрежден Театр на Таганке, и одновременно с ее легкой руки состоялось поношение в Манеже художников-абстракционистов. С ее благословения в "Современнике" пошла пьеса Шатрова "Большевики". Именно ей принадлежит инициатива строительства в Лужниках спортивного комплекса и нового здания хореографического училища.

Личная жизнь... С Фирюбиным все закончилось. Она не разводилась, но и не любила. Стала замкнутой. Оживлялась, пожалуй, только во время шумных застолий, за рюмочкой хорошего вина. В последние годы эта склонность была уже всем заметна. У ее дочери Светланы родилась Маришка, внучка Екатерины Алексеевны. Светлана и ее муж очень хотели иметь дачу. Фурцевой строить ее не хотелось, но под давлением дочери она обратилась в Большой театр - там можно было за копейки купить строительные материалы. Замдиректора Большого театра по строительству помог ей, а потом разразился скандал. Она получила выговор, едва не вылетела из партии. Последние два года Фурцева была одна. В ее доме почти никто не бывал, у Фирюбина был роман на стороне, и она об этом знала...
В ночь с 24 на 25 октября 1974 года в квартире Светланы Фурцевой на Кутузовском проспекте раздался звонок. Звонил заместитель министра иностранных дел СССР Николай Павлович Фирюбин, муж ее матери. Он плакал. "Екатерины Алексеевны больше нет".

Автор: Антон Потоцкий
Сайт: People's History

Я ушла из математического класса в обычную школу, вернулась в театралку. А потом, через полтора года, начались все эти дела поступательные. Мы сдавали экзамены раньше многих школьников, потому что в Москву надо было ехать уже в апреле. Школа пошла нам навстречу, городская администрация тоже, и мы сдали все экзамены досрочно. Конкурс был огромный. Все хотят быть артистами, потому что сейчас это означает не только знаменитость, но и деньги. Актер может зарабатывать очень хорошие деньги. Если он снимается, особенно в сериалах, он может купить себе и квартиры, и машины. Если ты получаешь хотя бы по 500 долларов за съемочный день, это мало, конечно, но даже так ты сможешь иметь почти все. Экзамены в три тура. Я ходила по всем вузам: ГИТИС, ВГИК, МХАТ, «Щука» и «Щепка». Первый-второй тур проходишь, а с третьего начинаешь лихо слетать. Там уже более пристально смотрят на все: на ноги, волосы, зубы. Например, ты все прочитаешь на «отлично», но если ты мастеру несимпатичен, ничего не получится. Я тяжело поступала на самом деле. Я не знала, как нужно выглядеть, как одеваться, нужно ли краситься. У тех, кто постоянно рядом с театром крутится, ходит на спектакли, есть свои понятия об актерском мастерстве. Но у нас, приезжих, тоже есть плюсы: мы более самобытны, наивны, смотрим на все широко раскрытыми глазами, это все тоже ценится. Цинизм, присущий людям, которые уже все знают, немного отталкивает. Они сами себя лишают части профессии: когда ты, как ребенок, можешь все впитывать — это очень ценное качество, которого в процессе обучения и жизни в Москве ты лишаешься.

Театральный институт отличается от обычного института распорядком и занятостью. Особенно, первый курс — это жуть! Пришел в восемь утра — классический танец полтора часа, затем идет вокал полтора часа, затем какой-нибудь предмет типа зарубежной литературы, потом перерыв на обед. После обеда снова лекция, потом снова танец — у нас «Тодес» преподавал. Все это до шести часов вечера. Потом у нас начинается самый любимый наш предмет — это актерское мастерство, которое может продолжаться сколько угодно. Первая моя роль была нестандартной, если можно так сказать, в спектакле «Сексуальные неврозы наших родителей». Я играла в Центре драматургии и режиссуры, очень долго мы репетировали — семь месяцев. Роль душевно-больной девушки, аутистки по имени Дора, которой 16 лет, она ничего не соображает, но у нее есть естественные желания, и на мир она смотрит детскими глазами… Это была приятная работа, по честности, то есть Георг Жено, режиссер, честно требовал от меня новых эмоций, затрат энергетических. И мне было самой интересно: я читала книги по психиатрии, смотрела на этих людей. Я до сих пор посещаю прекрасное место в Москве под названием «Больница имени Алексеева». Да, это психушка.
Почему артисты идут в эту профессию? Это ж люди с большими комплексами, как известно. А на сцене от комплексов избавляешься: ты можешь на какое-то время стать не самим собой, сыграть другую судьбу.

Я репетировала спектакль, я жила в этом образе семь месяцев, ходила по улицам, общалась с людьми в таком состоянии. И чтобы вернуться к образу, надо снова пережить, почувствовать то, что было тогда на репетициях. Ведь спектакль этот не так часто играешь: раз-два в месяц. Чаще невозможно — с ума сойдешь! Хотя у каждого актера свои секреты. Спектакль начинается не в семь часов, как по расписанию, а в тот момент, когда ты проснулся. Хотя у меня организм перестраивается уже с вечера. Есть два типа дней: рабочий и нерабочий. Рабочий — это репетиция спектакля или съемки, а вечером… поесть не забыть. А если получается выходной, то я его вообще ужасно провожу. Я его жду, а когда он приходит, я отсыпаюсь как следует, а потом мне весь день плохо от того, что я не знаю, что делать. Ну, можно в бассейн сходить, встретиться с кем-нибудь, у меня много друзей появилось в Москве. Но выходные бывают, когда как: бывает полгода работаешь без выходных, потом два месяца отдыхаешь. Хазанов играет, выкладывается на сцене. Ему говорят: «Вы же должны так уставать!» Он отвечает: «Ну как я могу уставать, если я живу на сцене? Я же в жизни за полтора часа не устаю!»
А будущее… Не могу сказать… Я плыву по течению. Главное, чтобы были любимая работа и здоровье."

Автор: Румина Бульхина, 1.08.2006 (сокращено)

Но я была первопроходцем. Учиться времени не было. Я должна была всё время подрабатывать. Учеба была сбоку припёка. А язык очень легко пошёл. Дело вот в чём. Совершенно неожиданно для себя через год после прибытия я стала певицей. А через полтора после прибытия приняла участие в шоу «Израильская песня». Это была длиной в четыре месяца поездка по всем столицам всех штатов Америки. В таком, знаете, дорожном автобусике. Нас было 18 человек. Прикладная выставка, ансамблик, оркестр и три певца. Я была солистка. И, поскольку ни единого русскопроизносящего во всём автобусе не было, то за эти почти четыре месяца я стала совершенно ивритоговорящим человеком. Я не выучила иврит, а просто начала разговаривать, причем сразу на сленге. В политику я попала, не скажу что случайно, но ведома была одним только азартом. Я человек игровой. Это было самое начало 90–х годов. Я тогда возглавляла женскую организацию новых репатриантов. И в политику попала, потому что на меня было показано пальцем тогдашнему мэру. Я имею в виду Ольмерта. Он познакомился со мной и предложил включить меня в свой список. Так с ним в одном списке и пошла на выборы, и не жалею об этом.

Я была едва ли не первым человеком русскоязычной общины, который был выбран на довольно высокий пост. У меня есть одно качество, которое на первый взгляд кажется абсолютно несовместимым с богемным характером и артистической натурой. Я чудовищно, патологически ответственна. Кстати говорят, большие артисты всегда ответственны. Они не опоздают на спектакль, вовремя всё сделают, вовремя будут готовы. Я получила портфель абсорбции и 5 лет отвечала за приём и устройство новых репатриантов в городе. И это были крайне каторжные, но безумно интересные годы. Я очень быстро читаю. Открою вам секрет. Я — пишу двумя руками. И в разные стороны, и в одну сторону... Потому что я — левша, а в детстве, в простой русской школе в Киргизии, меня год держали в углу. Я год не умела ни читать ни писать, потому что я — левша, а нас заставляли писать правой рукой. И в связи с этим я теперь работаю двумя сторонами мозга и пишу обеими руками.

Мне папа когда-то, совсем маленькой, рассказал гениальную историю, я её запомнила на всю жизнь. Каждому еврейскому ребенку в 5, в 6, в 7 лет начинают рассказывать о Катастрофе. И вот он рассказал мне, как в одном из местечек согнали людей на пустырь, где кроме травы ничего и не было. Обнесли колючей проволокой и держали в голоде и холоде. И так вот их держали. Месяц. Без еды практически. И каждому утром давали консервную банку с водой. Так вот тот, кто тратил треть банки на умывание, а не выпивал всё, — тот и выжил. Треть банки — на человеческое достоинство. А остальное — на «выжить». Нет такого — выжить. Никому не нужен выживший с разрушенной внутренней честью человек. Поэтому — я против «выжить». Когда мне говорят: «главное — выжить», нет! Главное — жить.

Я не бард. Я пою, но я не бард. Бард — это кто сам пишет. Я написала в Израиле дай Б–г 2–3 песни. И то кому–то посвященные или к каким–то датам. В 20 лет поняла, что есть такие люди как Окуджава, или Высоцкий, или Берковский. Я - учредитель фонда Окуджавы в Израиле, и на одном из фестивалей я пригласила Виктора как почётного гостя, и он побывал в трёх городах. Было семь отборочных туров, мы включили огромное количество людей — бардов и небардов — со своими песнями и с чужими. С песнями, посвященными Окуджаве. И почётным гостем был Виктор Берковский.

Я с Булатом Окуджавой всю жизнь дружила. И я была первым человеком, сейчас уже далеко не единственным, чему я очень рада, который поёт Окуджаву на иврите. Окуджава — разобран на поговорки. Откройте любую газету. Хоть одна статья называется строчкой из его песни. Пока наше поколение живо... И дети уже знают Окуджаву. Я стараюсь перепеть его на иврите. Я работаю с несколькими переводчиками и авторизированно перевожу сама. Ведь конгениально перевести — это не просто. Так получилось, что жена Андрея Сахарова Елена Боннэр — тётя моего мужа. Поэтому он мне был мне как бы дядя, хоть и не по крови. Он сказал одну замечательную вещь и я пользуюсь ею как математической формулой. И ни разу не прогадала: «Решение должно быть моральным и только тогда оно практично». Я принимаю самые тяжкие решения только из моральных соображений. Такое решение может оказаться сегодня абсолютно не выгодным, особенно в личном плане. Не выгодное, не популярное… Но вы выиграете. Не через год, так через два, не через неделю, так через пять лет."

Автор: Борис Калюжный (сокращено)

Когда долго нет работы, становится страшно. Время идет, мы стареем, столько не сыграешь, сколько хотелось бы. Раньше говорили «Можно быть средним инженером, но средним артистом быть нельзя». Работа – это залог будущей жизни. Если ты сейчас не успеешь сделать себе имя, чтобы потом тебя звали, то потом… От этого страшно бывает. Ну, мужчина может сняться в 50 лет и стать звездой, а женские роли предполагают некую молодость. «Зачем я пошла в эту профессию?» - думаешь очень часто, но при этом не жалеешь. Тут много плюсов, много минусов. Все равно это так, как должно было быть.

Сплетни распространяются слишком быстро… Без конца в газетах и журналах эту тему муссировали. Все началось со статьи в «Семи днях», а потом просто смешно уже стало. Сажает Золотухин деревце в Аллее звезд ему помогает девочка из бригады в «униформе». Подпись под фотографией: «Золотухин и его подруга по театру Ирина Линдт»! Или «Триумф» я получала – фотография с Любимовым и Тонино Гуэрро. Подпись: «Ирина Линдт без Валерия Золотухина». И высокой брюнеткой меня называли, и чего только не было. Естественно, когда карты раскрыты, интерес пропадает...
P.S. Cегодня ни для кого уже не секрет, что Валерий Золотухин и Ирина Линдт муж и жена. И интерес к ним, хоть "карты и раскрыты", вовсе не пропал!

Автор: Александр Куланов 06.05.2004 (сокращено)

В 1996 году Светлана записала две песни для документально-публицистического фильма Стивена Спилберга "Пережившие Катастрофу". В 2002 - вокализ для художественного фильма Джефа Канева "Бабий Яр". С 1998 года Светлана Портнянская является постоянной участницей московского международного фестиваля искусств им. С.Михоэлса. В 1999 году принимала участие в телемарафоне "Ханука", проводимом популярным телеведущим радио и телепрограмм Лос-Анджелеса, продюсером Филом Блейзером. В 1999 и 2000 она участвовала в гала-концертах "Израиль 2000" наряду с ведущими актёрами Голливуда и выдающимися еврейскими исполнителями, такими, как Стив Аллен, Максимиллиан Шелл, Лайонел Хемптон, Ленни Казан, Дебби Фридман, Клер Берри.
В дополнение к концертной карьере Светлана Портнянская прошла обучение еврейской литургии и канториальной музыки в Нью-Йорке и Калифорнии и является членом ассоциации канторов Южной Калифорнии и кантором консервативной синагоги в Лос-Анджелесе

(www.templeisaiahoc.org).

Приступая к экранизации знаменитого романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», он уже выбрал актеров на большинство ролей и лишь с самими Мастером и Маргаритой долго не мог определиться. В конце концов, выбор пал на Анну Ковальчук и известного актера и режиссера Александра Галибина. На вопрос – почему именно Анна – режиссер отвечает: «Она ведьма. А если серьезно, то она талантлива, умна и красива. К тому же, на мой взгляд, она очень похожа на Елену Сергеевну, жену Булгакова. У нее лицо того времени». Съемки сериала были закончены летом 2005 года. И вскоре было объявлено о рассторжении брака Анны Ковальчук и Анатолия Ильченко. Сразу же поползли слухи о том, что и здесь не обошлось без пресловутой нечистой силы. Однако, сама Анна призналась, что роль Маргариты тут совсем не причем. По ее словам отношения с мужем охладели уже давно. А расставание они откладывали до окончания съемок. Анатолий подтвердил слова своей бывшей жены. Оба они утверждают, что расстались без взаимных претензий.

Автор: Игорь BIN (сокращено)

Нам кажется, что у людей есть потребность раскрыться, и мы по мере сил ей способствуем. Раскрытие приносит им облегчение. И если для этого нам понадобится встать на голову и предстать перед зрителями полными идиотками, мы это сделаем. Нам все равно, как мы выглядим, мы себе неинтересны. Нам интересен человек, который к нам пришел.

Однажды я прочла о себе нечто такое, что просто разрыдалась. Призналась в этом Никите Сергеевичу Михалкову. Он сказал: «Да ты прочти, что обо мне пишут!» Я подумала: «Вот эгоист, все на себя переводит!» А потом прочла и поняла, что это был добрый совет. Потому что того, что о нем пишут, я и вообразить себе не могла. Если все это собрать, Чикатило рядом с ним покажется ангелом. Куда уж тут мне со своими обидами…
Я попала в кино совершенно левым путем, через голову. Отец в свое время запретил мне поступать во ВГИК, потому что у него были воззрения — когда-то совершенно мне чуждые, ныне мною разделяемые, — что не стоит идти в искусство по стопам родителей, то есть делая не сознательный выбор, а как бы из робости. Первой картиной, на которой я работала, была «Асса». С «Ассы», как мы сейчас понимаем, началась новая эпоха в кинематографе, началась свобода в кино. Поэтому, конечно, эпоха была плодотворной. «Ассу» в свое время тусовка разругала. Я ее недавно пересмотрела — по-моему, отличное кино! Романтическое, полное надежд, взволнованное… Это был момент, когда появился и новый герой, и новый культурный контекст, и новая эстетика.

И, самое главное, это был момент, когда отношения с властью начали плавно угасать… страшно жалею, что у нас закончилась практика творческих семинаров. Потому что люди из поколения моих родителей ездили на эти семинары, пьянствовали там, но параллельно обсуждали очень важные профессиональные вещи. И «Кинотавр», на который я сомневалась — ехать, не ехать, — для меня огромное счастье; здесь я могу поговорить с Марией Зверевой, с Миндадзе, с Квирикадзе… Да что поговорить — послушать, что они говорят. Потому что получать эту информацию больше неоткуда. Я читаю «Искусство кино», «Киносценарии», но того, что познается в живом общении, страшно не хватает. Поэтому я не причисляю себя к цеху сценаристов, но мечтаю к нему принадлежать. И мне страшно нравится, когда со мной разговаривают как со сценаристом, рассказывают мне что-то как «своей». Что же касается поколенческой общности, то ее я не чувствую абсолютно: со многими людьми моего поколения меня не связывает ничего, со многими людьми старшего поколения связывает очень многое. Я, безусловно, ощущаю это время своим. Себя адекватной времени не чувствую потому хотя бы, что не выполняю свои профессиональные задачи.

Кинематограф мучается и корчится в поисках нового героя, а я его увидеть пока не могу, не вижу. Вообще сегодняшняя действительность — для меня — мало поддается поэтизации. У меня придумано несколько современных историй, но я не решаюсь их сейчас делать, потому что не люблю «ходить строем». Не то чтобы сегодняшнюю историю невозможно сделать без стрельбы — безусловно можно, но без запутанных и перевернутых представлений о морали и законе ее сделать нельзя. И я не хочу в этом участвовать, не хочу разбираться в этом. Поэтому, например, следующие два сценария я собираюсь писать на старом материале: один — про XVIII век, другой про эвакуацию во время Великой Отечественной войны. При этом я, безусловно, ощущаю нынешнее время своим, потому что это то время, когда я Родину очень полюбила. Я вот Родину очень люблю! Поэтому и время мое, и место мое. Мне все нравится. Конечно, отец мой современник. Слава тебе, Господи, у нас с отцом сложились такие отношения, что мы друзья и отчасти — товарищи. Я очень ценю его советы, смею надеяться, что и сама иной раз преподношу ему приятные сюрпризы.

При этом он обладает таким пристальным, таким внимательным взглядом, что ему удается заметить вещи, которые я, например, не замечаю. Может быть, это опыт, возраст… В молодости мне очень мешало то, что за мной отец. Во-первых, как я уже сказала, он меня не пускал в кинематограф, и я пришла в него очень странным способом, начав писать про кино. Так что вначале очень мешало, потом в какой-то момент, видимо, помогало, хотя я этого не осознавала, а сейчас осознаю, что мне это очень помогает. Ведь из-за его же упрямства я не училась во ВГИКе, у меня не было мастера, не было студенческой профессиональной среды, и, в общем-то, эту среду заменил мне отец. Он и его друзья, разговоры, которые велись в доме, рассказы про его друга Илью Авербаха и т.п. Так что опыт его мне очень помогает. Что касается авторитета, имени, репутации, то, конечно, смешно мне в тридцать один год все ходить в дочках. Скоро буду выезжать на каталке, а про меня будут говорить: «Вот дочка режиссера Андрея Смирнова». Но поскольку так уж случилось, что мне теперь — стесняться его, что ли? Есть ли среди папиных фильмов те, что мне не близки? Между нами говоря, я не все фильмы отца видела.

Мало того, «Белорусский вокзал» посмотрела впервые всего несколько лет назад. «Белорусский вокзал» мне нравится, но больше всего я люблю его картину «Ангел» — короткометражку из альманаха, который они делали с Шепитько, пролежавшую на полке двадцать лет. А таких фильмов, чтобы были мне совсем не близки — нет. Мы похожи, и мне очень понятно, о чем он думает. Я сама думаю примерно о том же. И очень сочувствую ему: он не смог сделать «Верой и правдой» так, как хотел, понимаю, почему он так расстраивается и почему после этого фильма ушел из режиссуры. Сейчас отец пишет новый сценарий, и то, что я читала… Мне даже как-то неудобно писать после этого. Конечно, он гораздо талантливее меня. Я им очень горжусь и счастлива, что он у меня есть. В нашей культуре для меня непререкаемыми авторитетами являются Татьяна Толстая и человек, которого я счастлива назвать своим другом, — Александр Тимофеевский. Что касается школ и направлений, я не умею в них разбираться. Мне нравятся совершенно разные вещи. И кино я люблю самое разное. И Фасбиндера, и братьев Коэн, и Тарантино, и Гринуэя, и Вуди Аллена, и Альмадовара.

Но так, чтобы я просто умирала от восторга, то за последние десять лет это случилось с тремя фильмами — «Рассекая волны» Ларса фон Триера, «Три истории» Киры Муратовой, которая, безусловно, для меня является авторитетом, и «Фарго» братьев Коэн. Однако меня очень занимает возникновение династий, и не только в искусстве. У меня есть приятель — мебельный реставратор, и его сын стал мебельным реставратором. Это средневековая, цеховая традиция, которая мне кажется вполне плодотворной, поскольку она формирует сознание миникультурных сообществ — «комьюнити», как их называют на Западе. Другое дело, что если говорить о киношниках, то они и так «комьюнити», независимо от того, приходятся друг другу родственниками или нет. Потому что искусство — богемная среда, которая предполагает смещение и разрушение тех преград, которые считаются незыблемыми для буржуа.

Этим богема отличается от буржуазии. И семейственность в искусстве особо не нужна. Но если все-таки так случается, что дети кинематографистов приходят в кино, то что же в этом плохого? Плохо ли, что в кино пришел Валерий Тодоровский? По-моему, это большая удача для всех нас. Плохо ли, что в кино есть режиссер Месхиев? Замечательный режиссер, сын замечательного оператора! И, знаете, когда Месхиев с Тодоровским сделали картину «Над темной водой», посвятив ее своим родителям, — в этом была, возможно, некоторая наивность, но я их очень хорошо понимаю. Потому что поколение наших родителей — это прекрасное поколение людей подлинно взволнованных, сопричастных тому, что происходило и происходит вокруг них. И то, что их дети «ломанулись» продолжать дело своих отцов, помимо всего прочего — дань благодарности и уважения к родителям.

В это время роли сыпались на Женю одна за другой. Она была беременна, когда ей предложили сыграть жену главного героя в "Неоконченной пьесе для механического пианино" и заглавную роль - в экранизации тургеневской "Аси". Но она мечтала о ребенке. Роли достались другим. (Зато теперь мы знаем прекрасно начавшую свою творческую карьеру актрису театра и кино Зою Кайдановскую).
Вскоре, познакомившись на съемках короткометражного фильма "Когда играли Баха" с режиссером Андреем Эшпаем, Симонова вторично вышла замуж. Этот брак оказался счастливым - их союз считается едва ли не идеальным.

Как у любой актрисы, во время съемок с Евгенией Симоновой происходило много забавных и трагичных происшествий. Так, играя в фильме "Обыкновенное чудо", Евгения Симонова чуть не погибла. Натурные съемки проходили в люберецком песчаном карьере. На дне его была огромная лужа. Шла работа над финальной сценой - уход, прощание со сказкой. С одной стороны лужи - Симонова и Абдулов, с другой - режиссер, съемочная группа. Режиссер фильма Марк Захаров попросил артистов подойти ближе к воде, Симонова встала на мокрый песок и вдруг закричала! Все засмеялись, подумав, что Абдулов щекочет ее, а потом замерли в ужасе! На глазах съемочной группы Евгения стала уходить в зыбучий песок на краю лужи - по пояс, по грудь, по шею... Абдулов схватил ее за руки, пытался вытянуть, но сил у него не хватало. К счастью, на съемках дежурила пожарная машина, ее экипаж состоял из сильных спортивных ребят. Если бы не они, Евгения наверняка бы погибла.

На съемках "Обыкновенного чуда" с Евгенией Симоновой произошел забавный случай. Сама актриса потом рассказывала об этом так: "Я органически ненавижу пальбу. А чтоб самой выстрелить, и представить не могла! Но в сцене, где Принцесса сбегает из дома Волшебника, она палит в потолок. Начали снимать, вскидываю пистолет... и не могу нажать на курок! Съемка встает. Чуть не плача, объясняю: это не каприз, такая у меня особенность от природы. Что тут началось! Все уговаривали: "Патрон холостой, ни в кого не попадет!", а поняв, что это не помогает, стали стрелять из пистолета: "Смотри! Ничего страшного!" Смотрю и думаю: или сорву съемку, после чего скажут "экая Принцесса!", или себя пересилю. Взяла пистолет: "Давайте повторим!" - "Мотор!" И в нужную секунду я нажала на курок, не отпрянула, не выронила пистолета. Правда, чуть зажмурилась - в кадре это видно..."

Совсем недавно актриса сыграла в сериале "Дети Арбата" мать главного героя - Саши Панкратова. Многие ждали премьеры сериала с особым интересом, так как актрисы очень сложно переходят на "возрастные роли". Тем более что до этого зрители видели Симонову в картине "Цветущий холм среди пустого поля", где она была очаровательной влюбленной женщиной. Однако и здесь актерский талант Евгении Симоновой дал о себе знать - она убедительно сыграла пожилую женщину, не утратив своего особого обаяния. Тем более что Симонова сама очень хотела сыграть эту женщину, ведь история ее семьи напрямую связана с событиями того времени. Евгения помнит рассказы своего отца о его матери. Высланная из города, она иногда тайно возвращалась в Ленинград, ходила от одних близких людей к другим, но не могла остаться у них, опасаясь навлечь на хозяев дома подозрения властей. Ночевала на вокзалах, на садовых скамейках. Над ней постоянно витала угроза быть отправленной в лагерь как жена расстрелянного "врага народа". Все это запечатлелось в памяти Евгении Симоновой.

Сейчас Евгения Павловна - ведущая актриса Театра имени Маяковского, почти ежедневно играет на сцене, снимается в сериалах и фильмах, так что времени на ее большую семью зачастую не остается совсем, однако актриса не унывает. В одном интервью на вопрос, откуда у нее берутся силы на такую активную жизнь, Евгения Симонова ответила: "По секрету скажу, иногда бывает ощущение, что все - я не могу больше, не могу всем этим заниматься. Бывает, хочется сделать паузу. Но я, наверное, все-таки сильно привязана к своей профессии. А силы черпаю во сне. У меня очень крепкий сон. Если есть возможность, любой свободный час я использую, чтобы лечь и поспать. Сплю в любое время дня и ночи, в любом месте и практически в любом положении. Если бы не этот мой сон, совсем было бы трудно. А так я во сне восстанавливаюсь. Ну и живу мечтой об отдыхе, конечно, о том, что в какой-то момент все-таки будет поспокойнее. Конечно, Бога гневить нельзя. Я понимаю, какое это счастье, когда у тебя есть работа, потому что самое трудное - когда у тебя ее нет".

Автор: Мария Касимовская
Сайт: Российская газета

По мнению самой красивой королевы планеты, дети также должны знать о том, что такое «реальная жизнь». И когда вся семья собирается дома (то есть в роскошном загородном дворце), все церемонии остаются за его стенами. Вечерами Рания готовит с дочками Иман и Сальмой их любимое сырно-ореховое печенье, делает уроки вместе с маленьким Хуссейном, играет с малышом Хашемом или помогает мужу готовить барбекю (король никому не доверят мясной стейк).

Ее Величество Рания прочитала все книги о Гарри Поттере: она отлично знает все, чем увлекаются ее дети. Провести пару вечерних часов с детьми – не только настоящее наслаждение для любой матери, но и то, что дает ощущение комфорта и безопасности. А для мусульманской страны образ женщины как «идеальной матери» вообще является основополагающим, и королева Рания воплощает его в полной мере. Ее старший сын Хуссейн возможно в будущем станет королем, но как для него, так и для остальных детей Рания всегда старается создать модель той жизни, которой живут обычные люди. "Я не знаю, будет ли он королем», -признается Рания. «Но независимо от этого, у него должны формироваться адекватные жизненные ценности и строиться дружеские отношения со сверстниками». Именно поэтому дети королевы не получают все просто так. Разумеется, они обладают гораздо большими вещами, чем дети из других семей, но чтобы получить желаемое, они должны заслужить это: порядком в комнате, хорошими оценками в школе и примерным поведением.

Красота, доброта, безупречный вкус в одежде, интеллигентность и искренняя улыбка королевы Рании покорили не только соотечественников, но и весь мир. Ни одна другая представительница власти не обладает такой популярностью и всенародной любовью, как королева Иордании. А гуру итальянской моды Джорджио Армани (Giorgio Armani) однажды признался в том, что именно Рания является главной музой его жизни. Благодаря ей одной меняется стереотип арабской женщины: люди начинают верить, что закутанная в черное шахидка не имеет ничего общего с настоящей восточной женщиной – необыкновенно красивой, мудрой и свободной.

Источник: сайт FashionTime

Ольга обожает скупать стильную и оригинальную дизайнерскую одежду. Признаётся, что совсем не умеет удерживать в руках деньги. Если они появляются, тут же тратит. Особенно на шопинге. И порядок в её доме наступает только после того, как его уже невозможно не наводить. «Типично творческие натуры чаще всего несовместимы с бытом», — говорил кто-то из известных артистов. Но творческая — не всегда беспомощная. И доля правды о том, что у Ольги есть нечто общее со своими героинями, присутствует. Это сила духа и желание добиться намеченной цели. Иначе не стала бы Ломоносова такой известной. Сложно ли пробиться актёру в сериал, обещающий стать мегапопулярным? Скорее да, чем нет. Никто не поспорит. Ольга захотела и смогла. Личная жизнь Ломоносовой до некоторых пор была под завесой тайны. Но затем появился «официально» и Он, и спустя небольшое количество времени известие о беременности Ольги, что не помешало ей сняться в фильме «Ночные сёстры», будучи в положении. В кадре это тщательно маскировалось.

Избранник Ольги Ломоносовой — актёр и театральный режиссёр Павел Сафонов. Они живут вместе, но расписываться пока не собираются, не считая это обязательным. Правда, как говорят психологи, обычно в таких случаях кто-то один в паре этого факта просто-напросто боится, опираясь либо на неудачный прошлый опыт, либо оставляет «дверь приоткрытой», объясняя это стремлением к свободе… «Развод — такой стресс, — говорит Ольга в одном из интервью. — Я, наверное, выйду замуж, когда буду старой. Если проживу длительный период времени с этим человеком и буду чётко понимать, что хочу умереть именно с ним и ни с кем другим». Ольга и Павел знакомы ещё с первого курса Щукинского училища, но тогда друг на друга они не обращали внимания. И вот спустя шесть лет у них закрутился роман. За это время у Ольги было немало поклонников. После расставания с тем самым «известным человеком» она общалась с разными типами мужчин. Были и бизнесмены. Но если одни актрисы в голос заявляют: «Боже упаси, только не с актёром жить!» — то Ольга, поварившись в «бизнес»-среде, поняла, что ей ближе по духу творческие натуры. Ради здорового тела Ломоносова, когда-то профессионально занимавшаяся хореографией, ходит в фитнес-клуб потанцевать. Ещё обожает плавать. Наверняка всему этому она будет обучать и своего ребёнка.

Источники: www.amedia.ru, www.aif.ru, www.serialmag.ru, www.lomonosova.sitecity.ru

И очень часто, говорят, я плакала под эту песню. Тогда приходил папа и начинал потихоньку петь отчаянно фальшивя, свои военно-морские песни: "…прощайте, красотки, прощай, небосвод, подводная лодка уходит в поход". Вот на такой колыбельно - морской почве и вырос мой первоначальный интерес к песням. К тому же мама работала музыкальным работником в детском саду, что спровоцировало мои активные занятия вокалом и танцами. И началось… Детский ансамбль "Мультик", первые эфиры на телевидении (между прочим, мне было всего четыре года), танцы в спорткомплексе "Измайлово", детский театр эстрады, детская "Рок-группа Папы Карло", первые настоящие концерты, первые гастроли в городах России, в Крыму и Германии. К тому времени мне было уже одиннадцать лет.

Именно тогда я осознала, что без сцены мне будет трудно жить. Мои проблемы решали всей семьей. Мама оставила работу и переключилась на мое музыкальное становление. Папа пытался зарабатывать деньги на песни. Младшая сестра Наташа мужественно сопереживала все мои успехи и неудачи. За плечами были победы в конкурсах: "Хрустальная капелька", "Бон Шансон", "Последний звонок", "Юные таланты Московии "50Х50". В качестве вознаграждений за первые места побывала в Турции, Греции, Чехии, Германии, Франции. Вот с такой "веселухой" я дожила до пятнадцати лет. И оказалась, сама не очень понимая зачем, на кастинге мюзикла "Метро". Меня приняли. Началась другая жизнь - репетиции по шестнадцать часов, спектакли, гастроли. Затем "Notre Dame de Paris", Эсмеральда, роли в двух фильмах. И вот теперь "Фабрика звезд" …Интересно, что будет дальше? Но я знаю одно: я хочу стать абсолютным профессионалом!!!»

Сайт: People's History
Дата публикации на сайте: 13.07.2007

В Баку можно было по телевизору на обычную антенну «ловить» передачи Тегеранского телевидения, которые вели ослепительные красавицы не прикрытые мусульманскими платками, как это происходит сейчас. По улицам иранской столицы ходили девушки, лицо которых было иногда прикрыто чадрой, но ниже пояса они надевали модные в то время мини-юбки… Уверен, что эта пора до сих пор не изгладилась из памяти иранцев как время счастливой и благополучной жизни. Полагаю, что и в соседнем Афганистане добрым словом поминают правление короля, свержение которого ввергло страну в хаос и период религиозного мракобесия, продолжающийся до сих пор. Что касается социального расслоения общества, то где его нет? Израиль, несомненно, демократическое государство западного образца, - тому наглядный пример. Здесь сотни семей тоже сказочно богаты, но остальная часть населения не знает, как свести концы с концами. И большинство из них – новые репатрианты. Но мы, кажется, немного отвлеклись.

7 лет спустя брак Сорейи с иранским шахом был расторгнут, ибо она не могла иметь детей. Сорейя жила последние годы в Париже, где в 1991 г. она выпустила книгу воспоминанией ''Le Palais des solitudes'' ("Дворец одиночества"), в которой она рассказывала о ее "одиночестве" при дворе иранского монарха. Судьбе экс-шахини Ирана была посвящена песня Мари-Поль Белль, текст которой написала писательница Франсуаза Молле-Жорис "Je Veux Pleurer Comme Soraya" ("Я хочу плакать, как Сорейя") .

Ccылки по теме :
Сорейя на сайте ИранМания

Вот когда все разгребешь, надо всем поплачешь, обо всем вспомнишь, да еще и мужикам объяснишь, что к чему, тогда, наверно, можно будет и за романсы приняться, не боясь, что послезавтра твоя семья вместе с Россией-матушкой вновь окажется на пепелище.
...Наверно, Нателла понимает, что сильно выбивается из нынешней бард-тусовки со своим гражданским пафосом, с политизированностью текстов, с масштабностью тем. Пятнадцать лет назад так писали все, сейчас — единицы, но Болтянскую это, похоже, абсолютно не смущает. Форма «подачи материала» у нее тоже непривычная — пронзительная, острая, в пику господствующей в мире политкорректности. Выпадая из мейнстрима, Нателла оказывается в другой струе — в ключе русской классики, которая любую мелочь всегда старалась довести до космических размеров. Тут тебе и пафос, и гражданственность, и чисто российское «великое противостояние» личности и власти.
Началось все, как водится, еще в детстве. У соседей был тот самый магнитофон системы «Яуза».

Его приносили, ставили на пол — однажды он перевернулся, и чуть не случился пожар, — и выключали телефон. Взрослые слушали Новеллу Матвееву, Городницкого, Окуджаву и Галича, а ребенок пасся рядышком и, как выяснилось, мотал на ус. Диссидентские посиделки аукнулись в девятом классе: к тому времени Нателла, вдохновленная примером некоего юноши, дерзко распевавшего блатняк, освоила гитару, и даже научилась брать баррэ, от которого поначалу зверски сводит пальцы. На какой-то вечеринке она спела все, что знала из Александра Аркадьевича, попутно открыв одноклассникам глаза на недостатки советской власти. Родителей вызвали в школу. Песочили Нателлу от души и со страстью: дело было в конце семидесятых, когда вольнодумство еще не приветствовалось. Скандал, правда, замяли — папа, поднаторевший в научных дискуссиях, вполне резонно спросил классную руководительницу: «Что ж вы ее не переубедили?»
Через несколько лет к Нателле (тогда еще носившей фамилию Киперман) пришел успех: на базе отдыха в подмосковном доме ученых юная исполнительница очаровала публику песенкой о белогвардейских эмигрантах. Вполне невинной — но какой-то бдительный отдыхающий, услышав ее, пригрозил сообщить куда следует. Его отговаривали всей базой.

Потом, уже в Менделеевском институте, на Нателлу все-таки настучали за песню об оловянном солдатике, который «не спрашивает, для кого ему кричать ура»... К счастью, куратор на курсе попался понимающий, решил не мучить бедную студентку почем зря. Нателла несколько раз безуспешно подавала документы в Литинститут, но здесь человеку, не имеющему ни блата, ни желания интима с престарелыми корифеями, да еще и обремененному столь неудачной фамилией, ничто не светило...

Наконец, грянула перестройка, вместе с гласностью. Нателла познакомилась с режиссером-документалистом Марком Авербухом, снявшим к XIX партконференции фильм «Особая зона». Авербух предложил сочинить что-нибудь «конкретно антикоммунистическое», этакий саундтрек вне кадра. Вместе ездили по городам и весям СССР, показывали фильм, Нателла пела, Авербух общался с народом. Когда собственный антикоммунизм иссякал, брали дуловскую песню на стихи Наума Коржавина «Ах, декабристы, не будите Герцена...»
1989 год, Днепропетровск. Аудитория несколько обалдела от такой смелости. Пожилая дама в третьем ряду, свистящим шепотом: «Что она поет, ее же посадят?!» Впрочем, Нателла нисколько не расстроилась — наоборот, пришла в восторг от собственного гражданского мужества. К тому же выручала негласная договоренность с приглашающей стороной — если мероприятие посещает местное партийное руководство, гастролеры ведут себя прилично, чтобы не подставлять хозяев.

Однажды, выйдя со сцены после особо теплой реакции зала, Нателла увидела, как к ней приближается бледный, насмерть перепуганный директор. «Все пропало, — срывающимся голосом простонал он, — в зале заведующий идеологическим сектором обкома партии». «Что ж вы нас не предупредили?» — растерялся Авербух. «Да он, сволочь, сам в кассе билет купил, без привилегий...»
В журналистику часто идут ранимые, беззащитные — работает компенсаторный принцип, позволяющий в профессии обрести недостающие качества. Первый эфир всеми единодушно воспринимается как запредельный ужас, а потом... потом все становится проще. Главное сделано. Если еще Б-г пошлет немножко везения, если удастся сохранить оголенность нервов и незамыленность глаз, то из бывшего робкого новичка получится хорошо отлаженный локатор, чутко улавливающий малейшие изменения социального фона. Таких людей сегодня почти нет ни в прессе, ни в поэзии. Принципиальность считается пережитком тоталитарного режима: современный человек должен уметь выгодно и быстро обменивать одни убеждения на другие. Спрос на правду упал, а слово «общественный» применимо только к отхожим местам. Может, мы наконец вступили в стадию расцветающего капитализма, и проблемы закончились?

...Странные песни поет госпожа Болтянская. Про погромы поет, про гражданскую войну, про аутодафе какое-то! Мы же десять лет угробили, стараясь все это как можно крепче забыть, засунуть как можно дальше, в архив, в небытие! А она весь столетний мусор тащит наружу, прямо на чистенький сверкающий ламинат нашего отремонтированного под «евро» сознания! Слушаешь, и аж мурашки по спине: а ну как она права? И вся наша супер-пупер-цивилизация — так, тонкая пленочка, под которой ненависть, голод, кровь, предательство?
Историческая память — священная болезнь русского интеллигента, вроде эпилепсии у пророков или гемофилии у королей. Помноженная на еврейство, не лечится вообще, ни кнутом, ни пряником. В могущество потребительской философии Нателла Болтянская не верит, утверждая, что «из небольшого кадавра» вырастает только «суперкадавр», и никто больше. Либерально-демократический строй славить не хочет, к ВВП нежных чувств не питает — ну что с ней поделаешь? Неудобный человек.
А разве бывают удобные поэты?

Сайт: Алеф

Съемки стали для застенчивой девочки сущим испытанием. Галина до сих пор вздрагивает, когда видит такой, например, эпизод: ее Оленька бежит по лесу, а потом падает, скользя гибкими руками по стволу березы: «Эмилю Лотяну хотелось романтики в этом кадре, он требовал, чтобы я соскальзывала по дереву очень плавно. А у березы, между прочим, кора грубая и бугристая. Помню, у меня все руки были в крови. Мы сняли пять или шесть дублей, а до этого – столько же репетировали, и в итоге получилась именно та картинка, которой добивался режиссер».
Еще Галя очень робела в окружении маститых актеров. Нет, ее, конечно, все поддерживали, холили и лелеяли. Но даже невинная шутка заставляла ее густо краснеть и стыдливо опускать глаза. Взять хотя бы Олега Янковского, с которым она должна была целоваться на виду у всей съемочной группы. Известный актер перед съемкой этого эпизода решил подбодрить юную партнершу: «Галка, а ты вообще когда-нибудь целовалась?» И все, Беляева впала в ступор... Пришлось долго ее утешать, прежде чем она снова смогла встать в кадр.

Рассказывает заслуженный деятель искусств Эмиль Лотяну: «Галя была единственным "непрофессионалом" в группе, её окружали очень крупные актёры. Однако скоро мы убедились, что она работает с полной отдачей и как-то так искренно, что и другие заражались этим чувством. "С тобой солгать невозможно, всё вылезает", - сказал Олег Янковский. Репетиции становились всё интереснее и интереснее... А потом пошли съёмки, где Гале предстояло научиться плакать, скакать на лошади, овладеть всеми теми премудростями, которыми обязан владеть актёр...».
После этого дебюта последовали новые предложения сниматься, но некоторое время Галина продолжала считать себя все же балериной. И кто знает, что победило бы – балет или кино, если бы не любовь. В процессе съемок Эмиль Лотяну и Галина Беляева полюбили друг друга. А к моменту выхода картины на экраны они стали мужем и женой, а вскоре у них родился сын – Эмиль Лотяну-младший.

Надо сказать, что Лотяну был старше Галины на двадцать четыре года. Для ее мамы выбор дочери стал большой неожиданностью. Галина Беляева вспоминает: «Конечно, для нее это было большим потрясением. Да что мама?! Если бы мне самой в первый день съемок кто-то сказал, что этот седой сорокалетний мужчина будет моим мужем, я бы ни за что не поверила».
Лотяну тогда сделал все, чтобы «влюбить» в себя юную актрису. Читал стихи, дарил роскошные подарки, знакомил с интересными людьми. И каждую секунду давал понять: она – Богиня.
Галина Беляева вспоминает: «На самом деле я вовсе не считаю, что во мне той, шестнадцатилетней, присутствовало что-то необыкновенное. Но у Эмиля Лотяну был дар: он с каждой женщиной общался как с королевой. И так же снимал в своих фильмах. Он умел восхищаться женщиной, умел внушить ей, что она – самая красивая. Моя дочь Аннушка, когда познакомилась с Эмилем Владимировичем, была от него без ума. Потому что он буквально каждую минуту повторял ей: «Какая ты красавица!»

В 1979 году Галина окончила Воронежское хореографическое училище, после чего поступила в театральное училище имени Щукина. После его окончания в 1983 году актрису пригласили в труппу Московского театра имени Маяковского, где её дебютом стала роль Вики Люберецкой в спектакле по повести Бориса Васильева «Завтра была война».
К окончанию училища на счету актрисы было уже несколько работ в кино, среди которых главная роль в музыкальном фильме «Ах, водевиль, водевиль...» - душещипательной истории об актере, прощающемся с театром, и его дочери, которая обязана продолжить династию русских актеров водевиля. И все же Галина тосковала по оставленной балетной сцене. Видя это, Эмиль Лотяну в 1983 году приступил к съемкам биографического фильма «Анна Павлова», рассказывающего о судьбе великой балерины. В этой картине Галина Беляева не только играла главную роль, но и сама танцевала большинство балетных партий.

Она вспоминает: «Мне безумно хотелось сыграть эту роль. Анна Павлова даже снилась мне по ночам. Она ведь действительно легендарная балерина. Критики того времени в один голос называли ее божественной. Она во время танца на несколько секунд буквально зависала над сценой. Будто парила. Никто не мог понять, как это возможно. Пытались найти какие-то разумные объяснения, разложить все по полочкам: вот, мол, у нее нога идеальной формы, очень тонкая щиколотка, и это позволяет ей делать такой сильный толчок. Но чудо ведь нельзя растолковать… К съемкам готовились основательно. Мы связались с «Обществом Анны Павловой» в Лондоне (она жила там в эмиграции), которое очень помогло нам с материалами. Я целыми днями смотрела съемки ее выступлений, читала воспоминания современников о ней. Часами репетировала в Театре Станиславского и Немировича-Данченко с прекрасными педагогами». Тем не менее, после выхода картины на создателей обрушился град критики. Больше всех возмущались представители Большого театра. Их задело то, что режиссер при создании фильма не советовался с ними.
«Конечно, мне это было неприятно – рассказывает Галина Беляева, - ведь в ту работу мы вложили столько души, сил и времени. Но, с другой стороны, я видела, что зрители фильм полюбили. А делали мы его именно для них, а не для критиков. С «Анной Павловой» мы объехали весь Советский Союз. Когда я шла со сцены по зрительному залу, люди целовали мне руки, надевали кольца, вручали какие-то подарки. Так что пусть оценивают этот фильм как угодно, но сегодня, спустя годы, понимаешь: так уже никто не снимает».

В первой половине 80-х Галина Беляева продолжала много сниматься в кино. Среди самых заметных ее работ - главные роли в лирической комедии «Герой ее романа» (1984), фильме-оперетте «Перикола» (1984), приключенческом фильме «Черная стрела» (1985)…
Тем временем отношения с мужем стали заметно охладевать. Эмиль Лотяну был необыкновенно ревнив, устраивал жене сцены. После пяти лет совместной жизни Галина встретила другого мужчину. Правда, сегодня актриса предпочитает о нем не говорить. Только замечает скупо: он был доктором по профессии и отцом ее второго ребенка, Платона. Рождение второго ребенка и стало последней каплей, после чего Галина с обоими детьми ушла от Лотяну.

Она вспоминает: «Еще когда я была беременна, стало понятно, что мы скоро расстанемся. Осознав, что не смогу жить с этим человеком, я была в панике. Мама мне тогда говорила: «Галя, как ты можешь рожать второго ребенка, ведь у тебя все так зыбко?» Но я твердо знала, что раз мне бог дал этого ребенка, то даст возможность и вырастить его. И сегодня я так счастлива, что у меня есть Платон».
С начала 90-х годов Галина Беляева все больше отдавала предпочтение театру, а с 1993 года и вовсе перестала сниматься в кино. Тем временем в театре Маяковского ею были сыграны роли в спектаклях: «Смотрите, кто пришел!» (Маша), «Молва» (Виктюха), «Островитянин» (Марина), «Блондинка» (Наташа), «Ночь ангела» (Первая фигура), «Валенсианские безумцы» (Эрифила), «Женитьба» (Агафья Тихоновна), «Наполеон Первый» (Мария Валевска), «Кин IV» (Анна Дэмби).

Кроме того, Галина Беляева работала в рекламе, представляя российскую косметическую фирму, выпускающую серию кремов «Прикосновение...».
За десять лет Галина Беляева снялась в кино лишь один раз – в 1998 году в мелодраме Анатолия Эйрамджана «Ночной визит». Да и та роль скорее была второго плана. Солировали в фильме Татьяна Васильева и Михаил Державин. Нельзя сказать, что об актрисе забыли – нет. Ей периодически присылали сценарии, но Беляева каждый раз отказывалась, объясняя, что это ей неинтересно. Чем же она занималась все эти годы? «Просто жила. – говорит актриса. - Изучала английский, научилась водить машину, играла в родном театре имени Маяковского, который я очень люблю. Он спасал меня в самые тяжелые минуты. Когда у меня были проблемы с жильем, мне помог с квартирой наш директор Михаил Зайцев. Сейчас у меня много работы в театре, Сергей Арцибашев дал мне возможность сыграть такие роли, о которых я и не мечтала. Например, Агафью Тихоновну в «Женитьбе». Ведь раньше меня воспринимали только как романтическую героиню, а здесь я впервые предстаю как характерная актриса... Ну а все свободное время я посвящала семье. Каждый день был чем-то наполнен, скучать не приходилось. Мне вообще кажется, что депрессию придумали лентяи». Галина Беляева повторно вышла замуж, родила третьего ребенка. Ее муж Сергей – бизнесмен. По словам самой актрисы, он для нее – надежный тыл в жизни. Долгожданное и полноценное возвращение актрисы в кинематограф состоялось в 2004 году. Она сыграла главную роль в картине Виталия Тарасенко «Они танцевали одну зиму». Это история любви учительницы танцев Валерии и оператора видеостудии Андрея, роль которого исполнил актер Владимир Новиков.

Сайт: http://www.rusactors.ru

Необычность ситуации заключается в том, что главой государства становится супруга уходящего президента. Инаугурация пройдет в здании Национального конгресса. На ней будут присутствовать официальные делегации из многих стран. На церемонию передачи власти, в частности, прибудут лидеры Бразилии, Боливии, Венесуэлы, Парагвая, Уругвая и Чили. Россию будет представлять председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев. Избранный президент обещает продолжить курс реформ, начатый ее супругом Нестором Киршнером, которому в 2003 году досталась страна, переживавшая последствия тяжелейшего социально-экономического кризиса. Главным испытанием для Кристины Фернандес де Киршнер станет проблема быстрорастущей инфляции в стране, бороться с которой она, по мнению наблюдателей, станет теми же методами, что и ее предшественник, то есть активно задействуя рычаги государственного регулирования экономики.

Новый президент пользуется большой популярностью среди населения. Согласно последнему опросу общественного мнения, сейчас ее поддерживают 62% аргентинцев. Нестора Киршнера, когда избирался на пост президента, никто не знал – не только за границей, но и у себя дома. Он пришел к власти в момент глубокого экономического кризиса. Долг страны составлял 178 миллиардов долларов. Сейчас Аргентина экономически и политически стабильна. Он добровольно отказался от переизбрания, хотя его поддерживают 60 процентов населения страны. Его супруга Кристина не сформулировала точно свою экономическую программу, но зато и не обещала перемен. Но аргентинцам перемены и не нужны. На этом параллели заканчиваются. Нестор Киршнер пришел к власти с точно определенной программой. Его первые действия – устранить коррупцию в судах и уволить генералов, принимавших участие в «грязной войне» против политических активистов во времена военного правления. Он настаивал на том, чтобы бизнес был в отчете перед демократическими институтами страны, чтобы экологические стандарты были закреплены в законе, и чтобы контрактные отношения в экономике и обществе соблюдались.

Кристина разделяет эти взгляды. Еще в 2003-м году она в ярости ударила по своему сенатскому столу в зале голосования, требуя, чтобы Верховный суд аннулировал амнистию руководству военного режима, в годы правления которого пропали без вести или были убиты более 30 тысяч человек. И суд ее послушался. Процессы по делам «грязной войны» в прошлом году возобновились.
Действительно, все у них славно в Аргентине получилось. Людям нравятся взгляды четы политиков, а президент Нестор Киршнер шутит, что с удовольствием примет роль «первого джентльмена».

В числе прочих сценографических работ Сельвинской в провинции «Дом, где мы родились» П. Когоута (Одесса, реж. Б. Зайденберг, 1965), «Идиот» по Ф. М. Достоевскому (Саратов, реж. Я. А. Рубин, 1971), «Бесприданница» Островского (Кострома, реж. В. Ф. Шимановский, 1977), «Тени» М. Е. Салтыкова-Щедрина (Киров, реж. Берман, 1976), «Бедные люди» по Достоевскому (Владивосток, реж. Е. Д. Табачников, 1976), «Ричард III» Шекспира (Владивосток, реж. Табачников, 1979) и другие. Придумывая героям спектаклей среду обитания, Сельвинская не имитирует реальную жизнь: театр для нее всегда остается театром с его драпировками и струящимися тканями, карнавалом, масками, игрой.
В 1967-1978 годах Сельвинская вела курс театральной композиции в московском художественном училище «Памяти 1905 года». Ее ученики — театральные художники И. Балашевич, Н. Васильева, В. Колтунов, О. Кулагина, Л. Подорова, В. Пушкин, Е. Сенатова, Т. Спасоломская, В. Туркин, К. Шимановская, И. Шумилов.

Сельвинская — участник множества выставок, персональных (более пятнадцати) и групповых (предпочитает выставляться со своими учениками); ее работы находятся в Государственной Третьяковской галерее, ГЦТМ им. А. А. Бахрушина, санкт-петербургском и киевском театральных музеях, картинных галереях Челябинска, Симферополя, Брянска. С начала 1970-х годов пишет стихи, автор поэтических сборников «Посвящение» (1989), «Противостояние» (1993), «Лицом к любви» (1994).
В связи с 80-летним юбилеем Татьяны Сельвинской, «Независимая газета» опубликовала интервью с художницей, которое взял у неё корреспондент газеты Сергей Шаповал:

-ТАТЬЯНА ИЛЬИНИЧНА, с кем дружили ваши родители?
- У них особенно близких друзей не было, потому что они были очень близки друг другу. Когда супружеская пара по-настоящему близка, потребность в друзьях очень невелика. В те времена, когда мы жили в Переделкине, круг общения был широким, в Москве он резко сужался. Родители дружили с Верой Инбер. Это целая история: когда-то отец и Инбер были любовниками, но, когда появилась мама, Вера Михайловна повела себя благородно и сразу ушла в сторону. Но дружить они продолжали.
В Переделкине жизнь была бурной. Родители общались с Пастернаками, Ивановыми, Погодиными. Дети, естественно, составляли большую компанию. Мы со Стасиком Нейгаузом любили друг друга с шести лет. Моим первым мужем стал Миша Иванов - пасынок Всеволода Иванова. На самом деле он был сыном Бабеля, о чем даже не догадывался. Ему рассказали об этом в шестнадцать лет, он пережил настоящую трагедию. Я в детстве очень боялась, что мой папа окажется не моим.

- Из ваших слов можно сделать вывод, что у ваших родителей был на редкость гармоничный союз...
- Это не значит, что папа не изменял маме. Надо сказать, это его мучило, и он еще лучше относился к маме. (О его изменах я узнала от его любимой сестры.) Мама была поразительно женственной и поразительно умной. Она все понимала и умела держать отношения с отцом под своим контролем. Два раза в год отец уезжал - один раз с мамой, второй без нее. Она понимала: так надо. Когда отец опубликовал цикл любовных стихов, посвященных Алисе (у него была неразделенная любовь к польке по имени Алиса), мама тоже все поняла и отнеслась к этому спокойно. Многих это удивляло.

- Вы редкий человек, обычно воспоминания детей о родителях выливаются в романтически-слащавые истории. Мне в таких случаях приходит на ум замечательный афоризм Дона-Аминадо: "Честный ребенок любит не папу с мамой, а трубочки с кремом"...
- (Смеется.) Действительно замечательно сказано, я это запомню.
Я долгие годы считала, что у меня детства не было. У нас с сестрой все было, за нами ухаживали боны, а родители были заняты собой. Мама меня серьезно воспитывала в том плане, как надо себя вести, что хорошо, что плохо. Мы как-то пришли в издательство (мне было сорок лет), она оборачивается ко мне: "Таточка, ты сказала: "Здравствуйте"?" Она воспитывала меня всю жизнь. Отец со мной разговаривал очень серьезно и о серьезных вещах, рассказывал о своих замыслах. По воскресеньям мы ходили в Пушкинский музей. Только позже я поняла, какая это была для меня школа.

Недостаток внимания ко мне я переживала по-разному. Случилась странная история, о которой мне рассказали много позже. Я была маленькая. Папа уехал на "Челюскин", его долго не было, мама в разговорах часто его вспоминала: Люшик (так она его звала) то, Люшик это. Я как-то подошла к ней и зло сказала: "Грязная свинья - твой Люшик!" Откуда это возникло? Наверное, таким образом вырвалась тоска.
Многие годы я считала, что духовно меня воспитывал в основном отец, и только сравнительно недавно поняла, что очень многим обязана матери. Попытаюсь объяснить. У моего сына была прабабушка, я с восторгом наблюдала, с каким уважением она относится к двухлетнему мальчику. Она говорила: "Я боюсь задавить в нем какого-нибудь червячка". Меня научили только заправлять постель, больше по дому я ничего не делала. У меня на столе творилось черт знает что, примерно то же, что и сейчас. Мама была очень чистоплотной, несмотря на то что у нас были домработницы, она многое делала сама. Мне никогда не сделали даже замечания. У меня есть подруга, которая в свое время приучала свою дочь к аккуратности: она требовала-требовала, чтобы дочь привела свои вещи в порядок, а потом просто взяла и все выбросила на улицу. С девочкой была истерика. Она выросла аккуратной, но моя подруга позже сама признала, что она в дочке уничтожила нечто творческое. Мне же ничего не запрещалось. Может быть, поэтому у меня никогда не было ощущения запретного плода.

- Вам можно позавидовать. Откуда же ощущение, что у вас не было детства?
- Кстати, у моего сына точно такое же ощущение. Наверное, оно является следствием того, что и к нему, и ко мне изначально было отношение как к личности, как к взрослому человеку. Вот очень показательный случай. Мне было лет семь, как-то я получила в подарок серебряный рубль. В один прекрасный день в нашем дворе появилась продавщица мороженого, я взяла этот рубль и купила мороженое. Стою возле дома, наслаждаюсь. Вдруг идет мать: "Таточка, где ты взяла деньги?" Я стала что-то врать - не помню уже что. Потом бегала по двору, пыталась у кого-нибудь найти рубль, естественно, не нашла. Я умирала со страха. (Мама была очень строгой, правда, по отношению к сестре более строгой, чем ко мне.) В течение дня она меня периодически спрашивала про деньги. Мы поехали на дачу, легли спать. Утром мама пришла ко мне: "Таточка, скажи, ты потратила наш рубль?" Я заплакала и сказала: "Да". Она кричит: "Люшик, иди сюда, она созналась!"

Или еще более поздний случай. Так как мне денег не давали, я иногда их воровала у мамы из сумки. Однажды она вошла в комнату и застала меня с сумкой в руках. Она молча посмотрела на меня и вышла. Неплохо, правда? С моим сыном у меня был договор: я показала ящик, где лежали деньги, и сказала, чтобы он их брал, когда ему нужно. Он не взял ни разу! И мне, и моему сыну был предоставлен слишком серьезный для ребенка выбор.
Вообще финансы в нашей семье никогда не были проблемой. Мама могла тратить сколько хотела. Но вот однажды случился показательный скандал. Отец некоторое время зарабатывал переводами поэзии народов СССР, это был тяжкий труд, он его просто ненавидел. И вот как-то мама сказала, что потратила тысячу рублей. Ну, потратила и потратила. Потом она вдруг эту тысячу обнаружила в ящике, никуда она ее не потратила, а просто забыла о ней. Вот тут отец взвился и разразился скандал. Его возмутило пренебрежительное отношение к тому, что ему достается тяжелым трудом.

- Существовали ли в вашей семье какие-то традиции, ритуалы?
- Пожалуй, нет. Когда я просыпалась в свой день рождения, около кровати стояла гора подарков - вот и весь ритуал. Гостей принимали редко в отличие, скажем, от Ивановых. Но у Ивановых было так: небольшая кастрюля плова и много спиртного, а гостей собиралось человек по двадцать пять. Но это было невероятно интересно, все туда ходили. У нас к приему готовились дня три, стол был завались, мама очень уставала, поэтому приемы были нечастыми. Но когда это случалось, отец блистал: он умел вести застолье.
Вообще нравы в нашем доме были мягкими. Мне есть с чем сравнивать, я побывала во многих семействах гениев. У нас не было установки: молчать, папа работает! Если мы на даче на первом этаже начинали разговаривать шепотом, отец выглядывал из кабинета и говорил: "Разговаривайте нормально, а то я начинаю прислушиваться".

Люди со стороны представляли его совершенно по-другому. Например, он меня как-то попросил отвезти рукопись в издательство, я встретилась с его редактором, он мне на прощание с жалостью сказал: "И как вы с ним живете - ужасный характер!" С редакторами у него был ужасный характер. Потом отец рассказывал: "В издательстве наконец меня поняли и дали редактора-женщину (он женщин просто боготворил). Я с чем-нибудь не соглашаюсь - она начинает плакать. Я тут же сдаюсь".
Отец действительно обожал женщин, это особое отношение доходило до странности. Когда моя сестра забеременела, отец ей сказал: "Ты меня извини, но если ребенок будет некрасивый, я его любить не буду". Родилась просто красавица, я таких детей больше не видела. Он внучку обожал, посвятил ей массу стихов. К моему сыну было другое отношение: он понимал и ценил, что мальчик умный, но любви не было. Мой сын тоже был красивый, но он - мальчик.

- Ваш отец отдавал себе отчет, в какой системе он живет, кто такой Сталин?
- Сталина он обожал, постоянно вел с ним беседы, доказывая свою веру в него. Я в кабинете сидела и слушала эти беседы.

- А как он воспринял XX съезд партии?
- Он был потрясен, но от ленинской идеи не отрекся. Его многие обвиняют в том, что он ушел в писание исторических пьес. Но нужно посмотреть на их качество. Смешно, но недавно мне один человек сказал, что сегодня в интеллигентских кругах я известна больше, чем отец. Это происходит от незнания. Принято считать, что хорош ранний период его творчества, а дальше пошла идеология. Люди плохо читают, не видят замечательных поздних стихов. Была прекрасная любовная лирика, правда, отец подписывал ее двадцатыми годами, он стеснялся, что шестидесятилетний человек может писать такие стихи. Но это уже рассказ дочери, доказывающей, какой замечательный у нее отец. Я этого не люблю. Читайте стихи...
Я думаю, он боялся признаться себе во всем до конца. Хотя как-то в разговоре о его творчестве он неожиданно сказал мне: "К сорока годам со мной все уже было кончено". Слепым его назвать нельзя.

- У вас были эстетические расхождения с отцом?
- Были, конечно. Он с ревностью относился к славе Евтушенко и Вознесенского, которые для нас тогда были невероятным явлением. Но ему сразу было понятно, что Вознесенский вышел из него и Кирсанова, Вознесенского превозносят, а его практически забыли. Но это не было старческое недовольство. Отцу давали на рецензию стихи поступающих в Литературный институт, однажды среди них оказалось стихотворение Беллы Ахмадулиной. Он пришел в полный восторг и написал ей письмо, в котором сказал, что видит в ней черты гениальности. Это письмо опубликовано в одном из сборников Ахмадулиной. Кстати, Беллочка как-то мне сказала: "Мы Сельвинского в молодости судили, но мы не жили в его время. Никто не знает, как бы мы себя тогда повели".

- А идеологические споры случались?
- Однажды у отца с моим мужем произошел философский спор. Когда он достиг высшей точки, мой муж потряс "Кратким курсом истории ВКП(б)" и сказал: "Вот вся ваша философия!" Отец ответил: "Ты дурак!" Это оказалось счастливым обстоятельством: мы с тех пор стали жить отдельно, а рядом еще и мастерскую выстроили. Отец был образованным человеком, ведь его периодически считали то гегельянцем, то ницшеанцем. Он действительно все это читал.

- В вашей жизни были негативные моменты, связанные с вашей фамилией?
- Конечно. Сколько раз искусствоведы выносили приговор: Сельвинская - значит, бездарность. По известной схеме: на детях гениев природа отдыхает. Потом меня невероятно раздражали эпизоды: знакомьтесь - это дочь Сельвинского. Я категорически отказалась называть сына Ильей.

- Кстати, об имени. Почему ваш отец его поменял, ведь его звали Карл?
- Его звали Илья.

- Во всех энциклопедиях написано: настоящее имя Карл.
- Это неправильно. После того как отец прочитал Маркса, он пришел в такой восторг, что захотел, чтобы его звали Илья-Карл. Это был романтический порыв. Ошибка затесалась в энциклопедии, так и гуляет до сих пор.

- Я спросил о негативных моментах, связанных с вашей фамилией, а каковы положительные?
- В детстве я часто думала: какая же я счастливая - я родилась в такой стране, в Москве и у папы. Я и сейчас не считаю, что родилась в несчастной стране, в ней много чего есть. Это становится особенно понятно, когда побываешь в других странах. Мой сын живет в Израиле, в какой-то момент я тоже собиралась туда переехать, но меня принципиально не устраивает тамошняя местечковость.

- А почему уехал ваш сын?
- В отличие от своего деда он ненавидел строй.

- Интересная эволюция: от полного приятия системы вашим отцом до полного отторжения ее вашим сыном.
- Да. Собственно, я и настояла на его отъезде - плохо жить с такой ненавистью. Там он успешный дизайнер, поэтому стал меньше рисовать, хотя он талантливый график. Но я уверена, в этом смысле у него будет все хорошо. Дело в том, что, когда отец умер, я почувствовала большую силу. Мне только грустно оттого, что родители не знают, что из меня в конце концов что-то получилось...
Как-то отец сидел в кресле на даче, и я вдруг поняла, что он умирает. Я уехала в город, но от этого ощущения никак не могла отделаться. Я помчалась обратно на дачу, в ту же ночь его разбил паралич. Он лежал, все понимал, но ничего не мог сказать. Он смотрел на меня, и я чувствовала, что свою силу он передает мне. Поэтому я сыну говорю: я помру - у тебя все будет в порядке. У него есть дар, но пока он им не пользуется в полной мере. Хочется, чтобы твои дети были лучше тебя...
В этом смысле тема детей талантливых родителей - тема трагическая. Помню, когда мы хоронили Леню Пастернака (тоже судьба трагическая), мне историю своего детства рассказал сын Кирсанова - это страшная история. Я наблюдала, как над своим сыном издевался Завадский, унижал его при всех. Можно приводить еще много примеров... (текст интервью сокращён)

Татьяна Ильинична Сельвинская жива-здорова и продолжает творчески работать. Недавно по телевидению показывали программу «Эпизоды» с её участием, демонстрировали её полотна, читали её стихи. Их, конечно нельзя сравнить со строками её гениального отца, но у неё была другая стезя. Хочется надеяться, что ей суждено ещё много лет жизни и творчества.

Во время блокады Инбер оставалась в Ленинграде, где ее муж работал директором 1-го Медицинского института. Ленинградская блокада стала главной темой ее творчества в годы войны. Она воплощена в стихотворениях «Трамвай идет на фронт», «Заботливая женская рука» и др., а также в ленинградском дневнике «Почти три года» (1946). Инбер выступала по радио, публиковала стихи и статьи в периодической печати, выступала в воинских частях и на заводах. Проникнутая пафосом борьбы с фашизмом поэма о блокаде «Пулковский меридиан» (1941–1943) была удостоена Государственной премии. Ленинградской теме посвящены и написанные в годы войны книги «Душа Ленинграда», «О ленинградских детях», «О Ленинграде». После войны Инбер продолжала работать в освоенных ею жанрах.

Она публиковала путевые очерки («Три недели в Иране», 1946, и др.), стихотворные сборники («Путь воды», 1951, и др.). Книга «Как я была маленькая» (1954) стала классикой советской литературы для детей. Писательница продолжала создавать произведения, востребованные властью и обществом, – например книгу о Ленине «Апрель» (1960). Новым в творчестве Инбер в конце 1950-х – начале 1960-х годов стало обращение к мемуарному жанру, в котором написаны книги «Вдохновение и мастерство» (1957), «Страницы дней перебирая...» (1967), воспоминания о М.Рыльском и А.Толстом. Инбер занималась переводами с украинского (Т.Шевченко, Рыльский и др.), переводила Ш.Петефи, Я.Райниса, И.Бехера, П.Элюара и др. До последних лет жизни Инбер входила в руководящие органы Союза писателей, в редколлегию журнала «Знамя». Умерла Инбер в Москве 11 ноября 1972.

На сайте «Всемирный клуб одесситов» мне удалось найти вот такую статью:
”Одна из самых весёлых, искрящихся одесских поэтесс начала века Вера Инбер одинаково легко писала забавные статьи о парижской моде, где учила быть современными, одеваться (а когда следует - раздеваться) одесских дам, акварельно-тонкие, акмеистские по точности, стихи, которые не мешали ей же, забавляясь, писать о груме Вилли, о сороконожке, даже о "девушке из Нагасаки", естественно, не догадываясь, что последнее стихотворение уйдёт в народ, станет на целый век любимой блатной песней не только Одессы, но всех лагерей, которые смогла вместить её родина.

Казалось, что из всех литераторов Одессы ей уготована самая светлая, самая яркая судьба. Но Вера Инбер (это по мужу, по фамилии журналиста Натана Инбера, а в девичестве - Вера Шпенцер) была двоюродной сестрой Льва Давидовича Троцкого, не раз проживавшего в их одесском доме. Надо ли объяснять, что после высылки Троцкого из СССР, после сталинского указания выкорчевать всех его сторонников, уничтожить всех его близких, для Веры Инбер началась другая жизнь, другая эпоха. Не знаю, как вела она себя в бурях житейских, но отражение того, что произошло с ней, нельзя не увидеть в её творчестве. Писательницу "выпрямили". Постепенно ушли "брызги шампанского", ушла ирония, осталась верность (или показная верность) генеральному курсу. Это и был открытый перелом судьбы.

Сейчас, в 2007 году, когда Вере Инбер исполнилось бы 117 лет (она родилась 10 июля 1890 года в Одессе, умерла 11 ноября 1972 года в Москве), можно сказать, что, к сожалению, в Большую Русскую Литературу Вера Инбер не вошла. Сегодня её забыли и представители следующих поколений, и немногие оставшиеся современники. Но могла войти в настоящую литературу, для этого в юности у неё были все основания. Кстати, составляя антологию поэзии XX века, Евгений Евтушенко включил туда не "Пять ночей и дней", которые учили в школах, не "Пулковский меридиан" - за которые Вера Инбер была награждена сталинской премией - а всего одно раннее одесское стихотворение.
Вернёмся из наших дней в 1912 год. В этом году у 22-летней одесской поэтессы Веры Инбер в Петербурге, в журнале "Солнце России", опубликовано первое стихотворение "Севильские дамы", и в том же году она начинает в Одессе публиковать цикл статей "Цветы на асфальте", а в 1913 году читать лекции под тем же названием.

Современники оставили ряд отзывов об этой лекции, где подчеркивали (цитирую по журналу "Одесское обозрение театров"):
"Красивая лекция, может быть, слишком богатая, "варварски" богатая красочными этикетками, сравнениями, отступлениями... После разбора главных, наиболее ярких, значительных этапов развития моды лекторша перешла к моде наших дней и явилась её восторженным апологетом".
Но вернемся к творчеству писательницы. Всё же главным для Веры Инбер были не статьи о моде, не статьи о Париже, а, конечно, стихи. В 1914 году в Париже она издала первую книгу "Печальное вино", в 1917 году в Петрограде вторую книгу - "Горькая услада". Это был ещё поиск стиля, поиск себя. И лишь в 1922 году перед окончательным отъездом из Одессы, в родном городе, она совсем как сейчас, за свой счет - "издание автора", выпускает давно ставший библиографической редкостью третий сборник - "Бренные слова". Думается, лучшую свою книгу стихов.
Удалось разыскать забытую заметку Эдуарда Багрицкого, где он откликнулся на только что вышедшую книгу. Отнюдь не комплиментарно, достойно. Э. Багрицкий подписал рецензию своим первым псевдонимом "Desi". Вероятно, поэтому она надолго выпала из круга внимания исследователей.

Уехав из Одессы, Вера Михайловна в Москве пишет стихи и прозу, в частности, поэтичную и яркую повесть об Одессе - "Место под солнцем". Но это всё до 1927 года. И хоть в печати повесть появилась в 1928 году, с
года высылки Троцкого и последовавших за этим событий, так радостно, так легко и поэтично Вера Инбер уже не писала.
Никого нельзя обвинять в отсутствии героизма. Можно лишь посочувствовать тому, что пережила эта хрупкая, маленькая женщина за последующие 45 лет. Почему Сталин, уничтожив всех родичей Льва Троцкого, не тронул писательницу? Можно ли разгадать психологию тирана?.. Но Вера Инбер, думается, все эти годы провела под пятой страха, результатом которого и стал перелом в творчестве.
Пришло время вернуть читателю забытую и плохо прочитанную Веру Инбер”.

Евгений Голубовский

Однако Ирина постоянно все эти годы (а со времени «Хождения по мукам» прошло уже много лет) входит в десятку самых популярных советских киноактёров, ее фамилия наиболее часто упоминается в зрительской почте, у нее сотни предложений со всех городов страны с просьбой приехать, выступить, предложения сняться за рубежом. Такой стойкий, искренний интерес зрителей действительно парадоксален, но отнюдь не случаен: образ тоненькой, пленительно-женственной Даши из «Хождения по мукам» навсегда остался идеалом романтической мечты, женской привлекательности, одухотворенности, так удачно запечатленных в юной героине Алферовой. Таким образом в зрительском восприятии возник определенный еще и нравственный идеал. Именно этот идеал является основой и первопричиной популярности этой актрисы. Людям свойственно стремиться к идеалу, искать его в повседневной жизни, в литературе, в кино: идеал мужества, чистоты, красоты.

Конечно, роль была сыграна начинающей актрисой неровно, и это естественно. Вчерашняя студентка ГИТИСа впервые стояла перед камерой, на практике овладевая кинематографической спецификой. В ходе съемок, которые длились пять лет, Ирина Алфёрова накапливала опыт, мастерство, глубже и точнее постигала характер своей героини. Прекрасно, на мой взгляд, зрело, точно сыграны актрисой эпизоды духовного и физического выздоровления Даши после побега из Самары: встреча с Кузьмой Кузьмичем, с Телегиным, выздоровление после тифа. Алексей Толстой, определяя тему своего романа, писал, что это «хождение совести автора по страданиям, надеждам, восторгам, падениям, унынию, взлетам...». И не только авторской совести, но и совести всех основных героев романа и фильма. Даша тоже полной чашей испила страданий, надежд, взлетов и падений. Натура цельная, гордая, самолюбивая, она, в отличие от своей мягкой, плывущей по течению сестры, должна была сама все испытать, все пережить, чтобы найти единственно верный путь в той, всколыхнувшейся революцией, России.

И она нашла этот путь, потому что ее искренняя, честная, истинно русская душа жаждала правды, а правда была на стороне революционного народа. Зрители безоговорочно приняли Дашу Ирины Алфёровой, об этом свидетельствовали внушительная почта журнала «Советский экран» и письма, приходящие актрисе домой по сей день, со словами искренней благодарности. Есть в почте «пронзительные» письма от людей, оступившихся в жизни, а теперь расплачивающихся за содеянное. И вот именно Даша помогла им поверить в себя, в возможность новой жизни, дала им надежду на счастье... Абсолютная женственность, удивительная фотогеничность, даже некоторая статуарность актрисы и своеобразная изолированность от других героев (Алферова как бы сама по себе) - все эти качества становятся достоинством и необходимостью, когда актерский материал совпадает с темой и поэтикой литературного образа. Так произошло с ролью Даши, но, к сожалению, в дальнейшем таких совпадений было не много, да и драматургия была другого уровня. Все те качества актерской индивидуальности Алфёровой, о которых говорилось выше, разрушают житейское правдоподобие безликой драматургической ситуации.

Именно так случилось в картине «С любимыми не расставайтесь». Кира - красивая женщина, человек крупный, значительный, она, как говорят, женщина «с биографией»: не такая, как все, в ней есть тайна, та особенность, которая сразу выделяет ее среди окружающих. И в ее красоте, и в отрешенном, безразличном взгляде - во всем ее облике есть что-то неуловимое, какая-то загадка, которая сразу же притягивает зрительское внимание. Ее хочется понять. Почему эта красивая, необычная женщина так грустна и молчалива, почему на попытки героя приблизиться к ней отвечает резко и жестко, не оставляя ему никаких надежд? Актрисе удалось сыграть и постепенное, трудное «оттаивание» своей героини, ее возникающее чувство, и ее страх перед этим чувством, боязнь поверить и ошибиться. Алферова рассказывала, что, приступая к съемкам в «Мужестве», ей хотелось, чтобы Клара была некрасивой, в очках, почти дурнушкой. Понятно стремление актрисы к внешней выразительности, характерности, но в данном случае ее желание мне кажется необоснованным. Правда, Алферова все-таки осуществила попытку сыграть дурнушку в картине «Предчувствие любви», но, по-моему, это было совсем неубедительно и иначе не могло быть. Фильм без успеха прошел по экранам, несмотря на игру такого популярного в нашем кино дуэта, как А. Абдулов и И. Алфёрова.

И как бы ни старался режиссер сделать из Алфёровой нелепую, обреченную на неуспех простушку, ему это не удалось. Ни очки, ни скованные движения актрисы не смогли скрыть грации и привлекательности, заложенной в ней от природы. В творческой биографии Алферовой есть несколько сказочных персонажей. Она снималась в фильмах-сказках «Осенние колокола», «Василий Буслаев» и в сказке венгерских кинематографистов «Волшебник Лала». И везде ее героини были олицетворением верности, чистоты, красоты женской души. Поиски этой вечной гармонии, стремление к идеалу и привлекают зрителей в актерском образе Ирины Алфёровой. Воплощением такого идеала стала и Ольга Винтер из многосерийного телефильма «ТАСС уполномочен заявить...». В пределах очень скромного драматургического материала актриса попыталась придать своему постоянному мотиву современные ритмы и современную раскованность, оставаясь при этом женственной и прекрасной. Алферова очень требовательна в работе и самокритична в оценках своего труда, и не её вина, что удачи и победы не столь часты в её биографии. Я знаю, сколько сценариев отклонено ею, сколько не сыграно ролей. Но ждать желаемого материала тоже опасно: забывает зритель, забывают режиссёры. А Ирина, самозабвенно любя свою профессию, просто не может не работать. На съемках она старается в любых рискованных ситуациях обходиться собственными силами - она неплохая наездница, умеет водить машину, играет в теннис и очень хорошо танцует.

Жаль, что ее умение прекрасно двигаться, танцевать, ее природная грациозность пока никак не освоены кинематографом. Мне кажется, она могла бы быть незаменима в музыкальном фильме. А кроме профессиональных обязанностей, у Ирины были еще и семейные заботы - дом, муж, Ксюша. Эти хлопоты ей не бывают в тягость, она нежная, внимательная и заботливая жена и мать, только времени на все катастрофически не хватает. Но, несмотря на суматошную, предельно загруженную делами и работой жизнь, Ирина - радушная и гостеприимная хозяйка, она любит друзей и принимает их щедро, искренне, от души. Эта ее доброжелательность, душевная щедрость, любовь и интерес к людям возвращаются к ней сторицей - признанием зрителей, теплом знакомых и незнакомых людей. И хочется, чтобы гармония, которая свойственна ее героиням, сопутствовала и ей самой - всегда, везде и во всем. Кинозвезда - это кумир, идеал, которому зритель стремится подражать, у которого он хочет учиться, И как прекрасно, когда таким идеалом становится Ирина Алфёрова и её героини, олицетворяющие добро, женственность, красоту, верность. И если столь очевидна зрительская потребность в таком женском типе, значит, нужно культивировать, развивать, создавать его разумно, бережно, внимательно. И, наверное, надо чаще обращаться к нашим собственным кинематографическим традициям. Прошло столько лет, а современный зритель помнит, знает и любит Любовь Орлову, Валентину Серову, Тамару Макарову, Лидию Смирнову — все они были настоящими «звездами» нашего советского кино.

Да, кумиры меняются, но зрительская потребность в них остается. И хочется верить, что нынешний зритель так же, как раньше ходил «на Любовь Орлову», пойдет в кино «на Ирину Алфёрову», но в этом нам должны помочь кинодраматурги и режиссеры. Будем ждать...

Автор: Евгения Павловна Бартенева

В Алма-Ату Инна с подругой прибыли за месяц до начала экзаменов. Поскольку таких как они оказалось немало, приемная комиссия решила провести предварительное прослушивание. Экзамены у Инны Макаровой принимали знаменитые режиссеры Григорий Львович Рошаль и Борис Владимирович Бибиков, а также известная актриса Ольга Ивановна Пыжова. В результате Инна оказалась в числе принятых.
После экзаменов Инна отправилась домой за вещами, а учиться она поехала уже в Москву, куда к тому времени успел вернуться из эвакуации ВГИК. Оказалось, что в Москве также проходил набор студентов. Всех принятых объединили в один курс, который возглавили легендарные Сергей Герасимов и Тамара Макарова.

Уже после первого семестра был огромный отсев - из пятидесяти студентов осталась только половина. Закончили же курс лишь тринадцать человек. Зато, какими актерами они впоследствии стали! Среди них были: Сергей Бондарчук, Глеб Романов, Клара Лучко, Людмила Шагалова, Евгений Моргунов и, конечно же, Инна Макарова.
Идея создания фильма «Молодая гвардия» возникла у Сергея Герасимова сразу же после выхода в печать знаменитого романа Александра Фадеева. На главные роли он решил привлечь молодых студентов ВГИКа. Инна Макарова в то время училась на третьем курсе и весьма успешно играла на сцене Настасью Филипповну в «Идиоте» Достоевского и главную роль в «Кармен» по Просперу Мериме. К тому же, по признанию самого Герасимова, Макарова была одной из его любимых учениц. Сергей Апполинариевич отмечал ее внимательность, темперамент, мгновенную актерскую реакцию. Он и определил молодую актрису на роль Любки Шевцовой. С выбором режиссера был полностью согласен и сам Александр Фадеев. Макарову он увидел в экзаменационном спектакле «Кармен» и отметил тогда: «Я не знаю какая была Кармен, но что это – Любка Шевцова, я вас уверяю».

Герасимов и Фадеев не ошиблись, роль Любки Шевцовой действительно была очень близка по духу Инне Макаровой. Поэтому сыграла она ее так естественно, что в сознании миллионов зрителей облик Любки навсегда соединился с Инной Макаровой. За эту работу Инна Макарова была удостоена в 1949 году Сталинской премией первой степени. Во время съемок «Молодой гвардии» Инна Макарова познакомилась со своим будущим мужем. Сергей Бондарчук в то время вернулся с фронта и поступил на третий курс ВГИКа. Инна Макарова признается, что для нее, по сути, еще девчонки, он казался взрослым, почти пожилым, мужиком, хотя разница в возрасте у них составляла всего шесть лет.
Ухаживать за Инной Бондарчук начал уже во время съемок. Она хотя и отвечала ему взаимностью, но на брак поначалу не соглашалась. «Все было очень сложно, - вспоминала Инна Владимировна. - Я не хотела выходить за него замуж: «Нет, Сережа, а вдруг мы разойдемся? Давай поживем так просто три года». У меня и паспорта-то не было, а временное удостоверение».

Официально свои отношения они зарегистрировали уже после того, как в 1950 году у них родилась дочь Наталья. Впоследствии Наталья Бондарчук стала известной актрисой и режиссером. Зрители полюбили ее по ролям в картинах: «Солярис», «Звезда пленительного счастья», «Красное и черное» и др. В 1948 году Инна Макарова окончила ВГИК. Очень многие театры приглашали ее для работы, но она предпочитала кино и стала актрисой театра-студии киноактера. К этому времени роль Любки Шевцовой из «Молодой гвардии» превратила Макарову во всенародную любимицу. В 1951 году Сергей Герасимов вновь пригласил Инну в свою картину. В драме «Сельский врач» она снялась в роли выпускницы медицинского института Татьяны Казаковой, которая приезжает по распределению в село Горячие Ключи, где ей приходится доказывать свою профпригодность. Затем последовали роли в драме Всеволода Пудовкина «Возвращение Василия Бортникова» и криминальной драме Иосифа Хейфица «Дело Румянцева» (Нона).

Но по-настоящему в ранг звезды отечественного кино Инну Макарову возвела мелодрама режиссера Александра Зархи «Высота». В этой картине актриса с блеском сыграла главную женскую роль – Катю. Макарова создала яркий характер, незаурядную личность. Ее героине предстояло победить вульгарность, перестать быть просто сорванцом, бросить пить и курить, словом, «перековаться», как того требовал один из основных сюжетов советского кино. В конце-концов ей предстояло найти любовь в лице монтажника Николая Пасечника (Николай Рыбников).
Фильм «Высота» был с восторгом встречен советскими зрителями, а песня «Не кочегары мы, не плотники» стала настоящим шлягером 50-х. Высоко оценили картину и за рубежом. В 1957 г. На Х Международном кинофестивале в Карловых Варах «Высота» получила главную премию - «Хрустальный глобус».

Сразу же после выхода картины «Высота» Инна Макарова вновь снялась у Иофифа Хейфица – в роли геолога Вари Степановой в мелодраме «Дорогой мой человек». Причем сценарий к этому фильму писатель Юрий Герман писал специально под Инну Макарову и Алексея Баталова. Впоследствии сценарий фильма послужил для Германа основой для создания романа «Дело, которому ты служишь».
Перед отъездом на съемки Инна Макарова рассталась со своим мужем Сергеем Бондарчуком. Вместе они прожили десять лет… Инна Владимировна вспоминала: «А почему расстались? Это отдельная история. Я постоянно куда-то улетала, уезжала. Порой по три-четыре месяца мы не виделись. А дамочки за моей спиной вовсю вострили свои зубки и коготки. Вот разойтись - как раз была моя инициатива. Меня даже в ЦК вызывали, интересовались моей личной жизнью. Я сказала, что жить с ним больше не буду. Как они меня только не упрашивали: “Инна Владимировна, мы вас очень просим, примите его обратно”. Но что-то изменить было уже невозможно».

С годами росло артистическое мастерство Инны Макаровой, крепчал ее талант. Ей становились под силу сложные драматические характеры, мудрый юмор. В 60-е годы она снялась в комедии Юрия Чулюкина «Девчата» (Надя), комедии Константина Воинова «Женитьба Бальзаминова», мелодраме Павла Любимова «Женщины» (Дуська), драме Льва Кулиджанова «Преступление и наказание» и других фильмах.
В 70-е годы последовали ее работы в мелодраме Николая Москаленко «Русское поле» (Мария Соловьева), социальной мелодраме Николая Розанцева «Еще не вечер» (Инна Ковалева), киноальманахе «Пошехонская старина» (Анна Павловна), драме Андрея Малюкова «Безответная любовь» (Лариса). В «Безответной любви» Инна Макарова выступила еще и в качестве соавтора сценария.
Все это время актриса работала в Театре-студии киноактера, проводила много встреч со зрителями в стране и за рубежом. В трудные перестроечные годы Инна Макарова отошла от кинематографа и стала больше заниматься концертной деятельностью.
Что же касается личной жизни, то вторым супругом Инны Макаровой в 70-е годы стал доктор медицинских наук, профессор, действительный член Российской Академии медицинских наук, директор Научно-исследовательского института фтизиопульмонологии ММА им.Сеченова Михаил Израилевич Перельман.

Автор: Игорь BIN

Нет. У меня ведь очень сложный характер. Я пришла на прослушивание и увидела, что там сидят старшекурсники. Я сказала все, что о них думаю. Естественно, меня отправили за дверь и посоветовали больше никогда не приходить. Тогда я поехала в Санкт-Петербург и попыталась поступить там. Но была уже уставшая и не произвела впечатления. Вернулась домой. Как раз на "Мосфильме" Павел Чухрай набирал девочек для своей картины "Клетка для канареек". Меня утвердили на главную роль. На следующий год я пришла в ГИТИС и поступила.

Учеба в театральном и на учебу не похожа...

Согласна. Моя сестра окончила технический вуз. С утра до ночи она чертила, учила сопромат, физику, математику. А я читала хорошие книжки, изучала историю зарубежной драматургии, литературы. Из театрального института выходишь образованным, культурным человеком. Ну и, естественно, тренируешь свое тело, голос. У нас были уроки по вокалу, пластике, акробатике, фехтованию, танцам. Это здорово.

Словом, ГИТИС сделал из вас настоящую актрису.

Актрисой не становятся. Актриса сразу заявляет о себе. Она заставляет сопереживать, плакать, смеяться. А определение "начинающий актер" - это для бездарей.

А как же опыт?

Ну и приобретай себе. Некоторые набираются опыта ремесленного, но хороший артист приобретает душевный опыт. Знаете, каков артист в жизни, таков и на сцене. Ты ничего не спрячешь и никогда не сыграешь больше того, что в тебе есть. Сцена - как зеркало. Если ты плохой человек - на сцене это видно. Я сейчас не люблю ходить в театр, потому что многое вижу и не хочу разочаровываться.

По Станиславскому, артист должен уметь перевоплощаться "в предлагаемых обстоятельствах". Как это происходит?

Есть пьеса, есть роль, скажем, Нины Заречной в "Чайке". Нина выросла в глуши, без матери, беспрекословно подчинялась строгому отцу, который женился на другой. И вот садишься и думаешь: как бы ты, Женя Добровольская, униженная отцом и мачехой, себя вела? Представляешь, что творилось бы у тебя внутри. И только тогда играешь, по-настоящему плачешь и переживаешь.

Но так можно "выложиться" один раз, десять, но не все же время?

Хороший артист делает это в каждом спектакле. Я преклоняюсь перед старыми актерами МХАТа. Я счастлива, что играла с Иннокентием Смоктуновским, Евгением Евстигнеевым, Петром Щербаковым, Татьяной Лавровой, Ией Саввиной, Евгением Киндиновым, Андреем Мягковым...

Как же у вас нервы выдерживают?

В любой профессии есть издержки. У шахтера очень вредная работа, но он все равно спускается под землю. А артист не может не играть. Мне каждый вечер хочется сделать что-нибудь на публике. Хоть скандал в магазине устроить...
В последнее время я полюбила отдыхать - лежу, читаю. Все вокруг меня стонут от скуки, а я не понимаю: почему?

Вы можете позволить себе отказаться от роли в кино?

В последнее время я только то и делаю, что отказываюсь. Обидно очень: для хороших сценариев нет денег, а какой-то очередной нелепый боевик снимают.

Ну а своим участием в сериале о королеве Марго вы довольны?

Я думала, что это будет совсем другой фильм. Я готовилась к роли - села за книги, прочитала все о королеве Марго. Но когда вошла в павильон и увидела, что у нас фильм "из жизни голубей", а не из жизни двора Екатерины Медичи, меня стало просто трясти. Потом мне объяснили, что это "кино для детей", а то, что хочу я (кровь, разврат), - это уже есть во французском фильме с Изабель Аджани. Но так как я уже начала сниматься, то пришлось искать свою нишу.

Но, мне кажется, роль удaлась.

Я старалась, чтобы мне было интересно. По крайней мере, моя королева выглядела несчастной женщиной, которая не может любить того, кого хочет.

У вас нет усталости от работы?

Нет. Я так живу. Не потому, что мне заплатили, и я выхожу на сцену. Театр - это моя жизнь.

Надо ли себя готовить к выходу на сцену? Скажем, можете вы целый день бегать по городу, забежать на базар, постоять у плиты, а вечером - в театр?

Нет, так нельзя. Актриса и быт это плохо сочетается. Я хотела быть универсальной - и актрисой, и женщиной, и хорошей хозяйкой, и матерью... Но потом я устала готовить, убирать. Я перестала ходить по магазинам. Тем более, я ничего не понимаю в ценах. Могу раз в месяц зайти, купить две шоколадки за десять долларов, а потом удивляться своей непрактичности. Больше всего я не люблю мыть посуду. Поэтому у меня есть посудомоечная машина. Очень удобно. Гости ушли, я все тарелки загружаю в эту чудо-машину - и они сверкают.

Гости часто приходят?

Нет желания каждый день с кем-то встречаться. Приходят только друзья.

Закулисные интриги существуют?

У нас в театре нет. У нас очень большой театр, и у каждого есть свое место. Вячеслав Невинный в случаях, когда пытаются друг другу перейти дорогу, советует: "Если кто-то тянет на себя одеяло - отпусти". Наверное, интриги существуют в маленьких театрах, где всего четыре артистки, и они что-то не могут поделить. А у нас, во МХАТе, пять актрис одного амплуа могут играть одну и ту же роль и дружить между собой.

В вашей профессии есть какой-то ненужный, пустой труд?

Бывает, репетируешь роль, а спектакль не выходит. Это большая трагедия. Пережить отсутствие успеха, аплодисментов тяжело. У меня были подобные ситуации и в театре, и в кино. Но, знаете, у меня нет такой роли, которую я бы хотела сыграть. Раневская как-то сказала, что актер - это кладбище несыгранных ролей. Я не хочу быть таким кладбищем.

У вас есть опасения, что когда-нибудь играть на сцене надоест?

Это даже не опасения. Я иногда думаю, что актриса должна вовремя уйти. Нельзя завидовать молодым или в сорок лет играть семнадцатилетнюю. Надо иметь мужество вовремя оставить театр. Играть в антрепризах, жить для своих детей, родителей, внуков, читать книги...

A помните актрису, описанную Самерсетом Моэмом в романе "Театр"? Она ведь морально уничтожила на сцене свою молодую соперницу, дав ей понять, что они не ровня...

Ну и что? Это хорошо, что он увидел актрису такой. Она может вертеть кем угодно, уничтожать - все делать. Но она делает это в одну секунду, походя. А не посвящает этому всю свою жизнь.

Актриса должна быть взбалмошной, капризной?

Взбалмошная артистка - это чудовищно. Играть надо на сцене. В жизни нужно быть такой, какая ты есть. Я очень не люблю молодых артисток, которые всем своим видом дают понять: я - такая странная, странная...

Вы любите гастролировать?

Ненавижу куда-либо ездить. Я счастлива, что у меня квартира в тихом месте - дворы, зелень, тишина... Даже два дня вне дома для меня - проблема. У меня такое ощущение, что я уже везде была. И даже за границей я никуда не хожу - сижу в номере и смотрю телевизор.

А в Италии, Франции?

Ну кто туда поедет работать? Туда только отдыхать, на фестивали.

Вас коснулись издержки популярности?

Обо мне столько всего придумывают! Даже интересно. Как-то читаю в газете заголовок: "Добровольскую узнали в наркодиспансере..." А я туда ездила всего на всего за справкой о том, что не состою на учете. Для ГАИ, чтобы права получить.

Права получили?

Конечно. Я вожу "мужскую" машину - "Ниву". Без машины я уже не могу никуда. В метро сто лет не была.

Как вы успели при такой занятости еще и трёх детей родить?

Сама себе удивляюсь. Ведь раньше считалось, что у актрисы не может быть детей. Она якобы теряет профессию, карьеру. Когда я забеременела на последнем курсе института, Людмила Касаткина была просто в шоке: это, мол, конец. Но я сказала; "Я все успею". Дети дают опору в жизни. Они слабые, беззащитные, и я им нужна. У меня два сына, и они - мои друзья.

Но было трудно?

Нет. Трудно без детей. Я если их бабушке отвезу, то уже на следующий день начинаю чувствовать себя матерью-злодейкой и еду забирать. Я стараюсь, чтобы они не пропадали в театре. Не люблю миф об актерских детях. Это все такое надуманное. И не хочу, чтобы сыновья были актерами, хотя с младшим, Николаем, наверное, так и получится. Не удержу. А Степа очень хорошо рисует. Может, будет оператором. Все-таки актер - профессия зависимая, и для мужчины это не совсем хорошо. Муж-артист - для семьи просто погибель. Это большой ребенок, да еще с дурными наклонностями. Рядом с женщиной должны быть люди, которые станут заботиться о ней.

А кто заботится о вас?

Мои мальчики. Даже кот у меня мальчик. Я для них самая любимая и красивая. Мы живем дружно. Я посвящаю их в свои секреты, они доверяют мне свои тайны. Мы все решаем вместе, на семейном совете."

Авторы: Татьяна Ткаченко, (с)Натали

— «Мне понравился сценарий».

Директор уже не знал, то ли ему плакать, то ли смеяться — этот подросток еще рассуждает о сценариях!

Тем временем Изабель все больше воодушевлялась. В ее глазах вспыхнул огонек, которого он тщетно ждал прежде. Девушка перегнулась через стол и почти вплотную приблизила к чиновнику лицо: «Вы только представьте, моя героиня до такой степени влюбляется в молодого человека, что поклоняется ему как божеству. Устанавливает дома алтарь с его изображением и говорит: «Моя религия — любовь. Я не отдам своего тела без души и не отдам душу без тела».
Директор почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Вместо угловатого подростка перед ним оказалась женщина, которая, казалось, была готова на все ради охватившей ее страсти. Глаза из голубых превратились в темно-синие. И какой в них бушевал огонь! «У меня жена и двое детей», — повторял про себя директор, не в силах отвести взгляда от слегка приоткрытых пухлых губ.
Гипноз закончился, когда Изабель, встряхнув гривой черных волос, произнесла: «Но она так и не добьется взаимности. Грустная история, правда?» «Может, оно и к лучшему, — подумал директор, когда за девушкой закрылась дверь. — В противном случае мне слишком часто пришлось бы напоминать себе о жене и детях».

Покинув театр, Изабель направилась домой, в один из эмигрантских кварталов на севере Парижа. Никто из знакомых по театру никогда не навещал ее дома. Не то чтобы она стыдилась своих родителей, просто они почти не принимали гостей, старались жить обособленно. Отец девушки — алжирец Мохаммед Аджани работал автослесарем, мать, родом из Германии, была домохозяйкой. Семья обитала в небольшой квартире, которую выделило министерство социального обеспечения. О том, чтобы приобрести собственное жилье, не приходилось даже мечтать. Денег хватало лишь на самое необходимое. Мясо появлялось на столе два раза в неделю, а покупка туфель или платья считалась экстраординарным событием. Однако Изабель не чувствовала себя от этого ущербной. Материальные вещи не имели над ней власти. Она не понимала, как можно мечтать о велосипеде или роликах? Намного приятнее представлять себя героиней сказок или любовных романов, которые она начала читать довольно рано. Если книга заканчивалась хеппи-эндом, Изабель морщилась. Счастливая развязка? Какая банальность! Гораздо увлекательнее выглядит трагедия. Когда Изабель предложили в школьной постановке роль Дездемоны, она просто замерла от восторга. Вечерами на кухне декламировала Шекспира и пыталась в малейших подробностях представить чувство Дездемоны, когда ей предлагают помолиться перед смертью. Утром за завтраком родители уже не обращали внимания на выражение лица дочери и не спрашивали: «Малышка, что случилось? На тебе лица нет!» Они смирились, что с некоторых пор Изабель постоянно «в образе». Нельзя сказать, чтобы это их радовало. «Актерство мало кому дает заработать на кусок хлеба с маслом», — замечал отец, но дочери не препятствовал. Он считал, что, пока Изабель учится в школе, она может позволить себе этот каприз. А там будет видно...

…Режиссер Бернар Тублан-Мишель уже неделю обходил парижские школы в поисках героини для детского фильма. Изабель привлекла его внимание тем, что была единственной, кто не носился по школьной площадке. Она неподвижно сидела на скамейке, устремив свой взгляд куда-то вдаль. Бернар с удивлением отметил, что выражение лица девочки постоянно меняется — оно было то хмурым, то радужным, то сердитым, то вопросительным. Изабель, как всегда, искала образ, не подозревая о том, что за ней наблюдают. На следующее утро к школе подъехала студийная машина, чтобы отвезти Аджани на пробы. Впрочем, проба потребовалась всего одна. «Господи, от нее на экране глаз не оторвать!» — воскликнул оператор. Режиссер согласно кивнул.

«Маленький угольщик», так называлась картина, попался на глаза режиссеру театра «Комеди Франсез», и тот пожелал познакомиться с юным дарованием. В итоге Изабель стала первой в истории театра актрисой, которой в возрасте 16 лет доверили главную роль в серьезной постановке. Билеты на спектакли с ее участием раскупались за месяц. Поэтому, когда Аджани наконец закончила школу, ей сделали беспрецедентное предложение — контракт на двадцать лет. И она была готова его подписать, если бы за несколько дней до этого не позвонил режиссер Франсуа Трюффо. Поступок Трюффо до сих пор у многих вызывает недоумение. Он предложил 19-летней Изабель сыграть роль 33-летней героини. «Возраст — ерунда. Главное, что Аджани способна воспламенить экран. К тому же она единственная актриса, глядя на игру которой, я плакал», — сказал режиссер.

Прочитав сценарий «Истории Адели Г.», Аджани заразилась энтузиазмом Трюффо. Ей предстояло сыграть дочь великого французского писателя Гюго — Адели. Психологическая драма рассказывала, как на почве влюбленности женщина сходит с ума. Съемки были чрезвычайно напряженными и выявили еще одно важное качество актрисы. Она отличалась колоссальной работоспособностью и физической выносливостью. Вместе с несомненным талантом это делало Изабель находкой для любого серьезного режиссера. «Девочка моя, — говорил ей Франсуа Трюффо, — я не сомневаюсь, что на ближайшие 50 лет ты станешь самой востребованной французской актрисой. Но я рад, что завладел тобой прежде, чем меня кто-то опередил». «История Адели Г.» наделала во Франции много шума. К двадцати годам Аджани стала на родине звездой первой величины. Ее фото периодически появлялись на журнальных обложках. Правда, это не гарантировало, что внутри будет интервью самой актрисы. Аджани откровенно игнорировала прессу. Она вообще редко кого допускала в свое «внутреннее пространство»: «Я выкладываюсь на съемочной площадке. Если еще начну раскрывать душу в интервью, что вообще от меня останется?» В ответ пресса присудила Изабель премию «Кислый лимон», как самой несговорчивой актрисе.

Больше всего репортеров раздражало, как ловко актриса скрывает свою личную жизнь. Почти не было снимков, на которых бы она обедала с мужчиной в ресторане или прогуливалась с ним под руку, не говоря об объятиях и поцелуях. На этом фоне беременность Аджани выглядела просто пощечиной всей французской прессе. Актриса не была замужем, поэтому для журналистов стало почти делом чести выяснить, кто является отцом будущего ребенка. Им оказался оператор Бруно Нюитенна, который работал на нескольких картинах, где снималась Аджани. После рождения сына Барнеби пара так и не зарегистрировала свои отношения. Отчаявшись получить хоть какой-то комментарий у самой актрисы, журналисты стали преследовать Бруно. К счастью для Изабель, он оказался не из тех, кто жаждет дешевой популярности. Расставшись, они сохранили дружеские отношения.

Новый всплеск интереса к личной жизни актрисы совпал с началом съемок картины «Камилла Клодель», где партнером Изабель стал Жерар Депардье. Зная нрав Депардье, мало кто на съемочной площадке сомневался, что он не попытается соблазнить неприступную Изабель. Да и сам Жерар много лет спустя в своих мемуарах напишет о первой встрече с Аджани: «В те времена мы были двумя чудовищами. Ты — наивной, самовлюбленной, трезвомыслящей особой. Я — тяжеловесным, чрезмерно общительным, шумным парнем. Как полный дурак возмечтал о том, чтобы соблазнить тебя, добиться твоей симпатии, стать тебе нужным. Таких женщин, как ты, мне еще не приходилось встречать». Ожидаемого многими романа на съемочной площадке «Камиллы Клодель» не случилось.

Тем не менее именно «Камилла Клодель» стала поводом для встречи Изабель с ее «злым гением» — английским актером Дэниелом Дэй-Льюисом. Их отношения начались со встречи на церемонии вручения «Оскара». Изабель была номинирована за роль в «Камилле Клодель», но в итоге награду не получила. Дэниел, напротив, был в тот вечер триумфатором, получив заветную статуэтку за роль в фильме «Моя левая нога». Оказавшись на банкете за одним столом, они проговорили всю ночь. Вместо того чтобы вернуться в Париж, актриса отправилась с Льюисом в Лондон, где задержалась на целых пять лет. Этот роман достоин того, чтобы о нем сняли фильм. Психологическую драму — так любимую Аджани. В своей актерской карьере Изабель как минимум дважды играла женщин, сходивших с ума. В итоге судьба преподнесла ей незавидный сюрприз — она без памяти влюбилась в человека, для которого находиться на грани нервного срыва было обычным делом. В первый год это еще не было для Изабель столь очевидным. Она собиралась за Льюиса замуж, строила планы на будущее. Отрезвление произошло после того, как Дэниел, играя на сцене Национального театра, возомнил, что перед ним не тень отца Гамлета, а тень его собственного отца, умершего несколько лет назад.

Он разрыдался и принялся объясняться с тенью «своего предка». Спектакль пришлось остановить, а обезумевшего актера отправить в лечебницу. Это событие совпало с тем, что местные газеты опубликовали фото Льюиса и голливудской «красотки» Джулии Робертс. Если верить журналистам, Дэниел, живя в Англии под одной крышей с Изабель, во время своих визитов в Штаты крутил роман с Джулией. Здесь же приводился полный список его амурных побед. Там значились Джульетт Бинош, Вайнона Райдер и балерина Английского королевского балета Бриппни. Оказавшись в роли брошенной любовницы Льюиса, та впала в депрессию, оставила балет и, по слухам, пыталась покончить с собой. «А стоит ли тратить лучшие годы на Дэниела?» — призадумалась Изабель. Не приняв окончательного решения, она отправилась во Францию на съемки «Королевы Марго».
Дэниел объявился спустя месяц. Он сообщил, что купил в Ирландии ферму и мечтает поселиться с Аджани на природе. И самое главное — хочет от нее детей. Все это Льюис произнес стоя на коленях. И так искренне, что Изабель забыла прошлые обиды. «Когда кого-то любишь, всегда думаешь, что обязана помочь ему измениться. Это невозможная задача, типично женская фантазия. Любовь не может быть терапией», — скажет она потом. Чтобы прийти к подобным выводам, ей придется пережить еще не одно разочарование. Льюис стал практиковать исчезновения. Сначала его отсутствие длилось день-два, потом счет пошел на недели.

Бросившись однажды на поиски любовника, Изабель обнаружила его в одной из загородных клиник. Льюис забавлялся в постели сразу с двумя девушками. Одна из которых была дочерью главного врача, а вторая — сестрой его психоаналитика. Драма превращалась в фарс. И Изабель решила, что с нее хватит. Собирая чемодан, она почувствовала тошноту и бросилась в туалет. «Кажется, я прозевала собственную беременность».
Она решила рожать в Нью-Йорке, где была практически недоступна европейской прессе. Американская, к счастью, не проявляла к актрисе большого интереса. Накануне родов ее навестил Дэниел и заявил, что хочет присутствовать при появлении малыша на свет. Но своего намерения не исполнил, явившись только на следующий день после рождения сына, которого Изабель решила назвать Габриелем-Каном.
Уже выйдя из больницы, Аджани узнала, что Льюис живет с Джулией Робертс. При этом Дэниел так ни разу и не сказал Изабель, что между ними все кончено. Он предпочитал посылать матери своего ребенка факсы. Вернувшись в Париж, Изабель прочитала в газетах, что Дэниел женился на дочери драматурга Артура Миллера — Ребекке. Как ни странно, она даже испытала облегчение. По крайней мере, в их двусмысленных отношениях была наконец поставлена точка.

Отказавшись от очередных съемок, Изабель уехала в Швейцарию, где приобрела дом. Несколько лет она посвятила исключительно заботам о сыне. Этот тайм-аут очень пригодился ей в будущем, когда актрисе вновь пришлось пережить личную драму.
Теперь Аджани встречалась с известным французским композитором Жан-Мишелем Жарром. Их свадьба должна была состояться нынешним летом. Но и на этот раз Изабель уличила жениха в неверности. «Незадолго до свадьбы Мишель сказал, что у него важные дела и он должен уехать на две недели в командировку. Оказалось, что это время он провел со своей подружкой на острове Сардиния. Что ж, я отменила свадьбу и пожелала ему счастья с новой знакомой». Вот так спокойно и предельно откровенно рассказала эту историю сама актриса, которую журналисты когда-то наградили «Кислым лимоном» за скрытность.

Она вновь вернулась в уютную Швейцарию. Сидит вечерами у озера и листает сценарии, которые по-прежнему присылают ей пачками. Как и предсказал Трюффо, режиссеры почитают за честь снять актрису, которая уже вписала себя в историю французского кино образами Адели Гюго, Камиллы Клодель и королевы Марго. Аджани привлекает иной сюжет. Она ищет роман с обязательным хеппи-эндом. «Я слишком долго была верна историям с печальным концом», — говорит Изабель.
Сама Аджани любит повторять, что ничего специального для подержания себя в прекрасной физической форме не предпринимает. Однако те, кто видел обнаженную Изабель в фильме «Королева Марго», внимают словам своей любимицы с бо-о-ольшим недоверием...

Автор: Мария МАРТ
Oфициальный сайт Изабеллы Аджани и сайт www.dd-net

"Мзиури"

Одной из солисток ансамбля была юная Тамрико Гвердцители.

- Тамара, наверное, ваша семья, как и все грузинские семьи, очень музыкальна? Правда, что вас в пять лет отдали в "Мзиури"?

- В пять - в музыкальную школу. В "Мзиури" - в десять. Мама моя хорошо поет, дяди - тоже. Вообще вся мамина сторона...

Ей было десять лет, когда мама привела ее в детский ансамбль "Мзиури". Голос у нее уже тогда был особенный - сильный, красивый, узнаваемый. "Капитан, капитан, подтянитесь!" - поет маленькая, коротко стриженая Тамуня, запечатленная на черно-белой пленке советского киножурнала.

- Значит, в "Мзиури" мама привела?

- Дело было так. Kогда мне было 9 лет, я увидела, как по телевизору выступал ансамбль «Мзиури», он к тому моменту существовал уже год. А я в то время еще пела отдельно. Я однажды выступала на телевидении (пела песню с оркестром), и в этой же программе были девочки из "Мзиури". Руководители увидели меня и подошли к моей маме, сказали, что я вся такая замечательная, и попросили, чтобы она привела меня на репетицию. А я не хотела! Потому что училась в четвертом классе музыкальной школы и серьезно занималась фортепианной музыкой. Меня не привлекала эстрада, песни про Ленина, которые пели эти дети из Дворца пионеров.
А потом один умный человек сказал моей маме, что все равно вы не сможете сделать для дочери, как сегодня говорят, промоушн, у вас нет для этого ничего, не сможете сами представить ее, познакомить с ней широкую публику. Лучший способ для нее - быть в детском ансамбле, где-то ее увидят ("Мзиури" тогда собирались в Ленинград). Руководители коллектива прежде всего хотели убедиться в том, что девочка поет стабильно, а не просто один раз вышла на сцену и что-то спела. Тогда шли прямые трансляции на телевидении и никто даже не мечтал о телеэфирах в записи. Все шло в прямую. Мама привела меня на это прослушивание и после этого я стала солисткой в этом ансамбле. Я как-то неохотно стала вливаться в новый коллектив (мне ведь было всего 10 лет). Но педагоги помогли, они сыграли большую роль в моей судьбе.
Я помню, что сначала я относилась к этому не с очень большим энтузиазмом. Потому что мне пророчили будущее пианистки. Но магия сцены быстро перекрыла любовь к занятиям на фортепиано, которые были порой мучительными, потому что без этого невозможно ничего постичь в классической музыке, тем более в начале карьеры. Так что через три недели после прослушивания я уже выходила на сцену вместе с ансамблем «Мзиури» и пела определенные произведения. Т.е. я практически сразу стала полноправной солисткой этого ансамбля. Я начала много ездить. Самым радостным было то, что мы пропускали уроки - это было очень приятно! (Смеется).

- А помните ли вы ваш первый выход на сцену?

- Конечно, я очень смущалась, был такой зажим, но все было настолько по-детски красиво, что это было даже запечатлено в нашем фильме об ансамбле «Мзиури».

"Мзиури" колесил не только по всей нашей большой стране, он объездил всю Европу. В Грузии имя Тамрико Гвердцители было известно всякому, ее узнавали на улицах, и вот с того времени начался ее звездный статус, в котором она живет всю жизнь. У нас нет точных данных о том, как адаптируется к "звездности" детская психика (насчет взрослой психики мы определенно можем утверждать, что в 90 случаях из 100 начинается "звездная" болезнь), Тамара, видимо, привыкла и научилась жить нормальной человеческой жизнью. Что, наверное, не так легко, когда твою фамилию - пускай даже понаслышке - знает каждый.

- До сих пор люди рассказывают, что не заметить вас было просто невозможно. Откуда такая уверенность у 12-летней девочки?

- Да, я начала рано выступать, а уверенность уже потом появилась. На то детские коллективы и создаются, чтобы дети проходили некую сценическую школу. Это был замечательный ансамбль, потому что все девочки у нас были талантливые. И это был хороший способ выявления талантов. У нас были замечательные педагоги. Все это служило высоким целям: открыть в детях талант, сделать их смелее. Это была на определенном этапе школа жизни.

В "Мзиури" Тамара выступала восемь лет. А потом поступила в консерваторию. Класс фортепиано и композиции.

Из тех девочек, что пели вместе с ней в "Мзиури", почти никто не стал музыкантом. Было бы некорректно говорить, что вот, мол, Тамара была самая талантливая и потому... Просто известно же, что талант - это не только талант, это талант и труд. А трудиться, доводить свое искусство до совершенства - это про Тамару.
Источник: http://www.tamriko.diaspora.ru/rus/mziuri/mziuri.gif

Оказалось, Елена подхватила редкое и очень тяжелое заболевание - африканскую малярию. Врачи не сразу поставили диагноз, Цыплакова выжила чудом. Очевидно, последствием болезни (а также действия антибиотиков) стало то, что актриса сильно набрала в весе. Кого-то это могло бы сломать. А Лена, собрав силы, снялась в 1990 году в фильме Леонида Филатова «Сукины дети», хотя с болью смотрела на себя на экране. А потом ушла в режиссуру. В интервью говорила, что, если бы не то потрясение, возможно, она еще долго бы играла красивых дурочек типа Кэтти из «Трех мушкетеров». А теперь возможности даже расширились...

За первую картину «Камышовый рай» (89-го года выпуска) Елена Октябревна получила приз за режиссуру на фестивале в Сан-Себастьяне «Сталкер», его показывали во Франции, Италии, Америке. Цыплакова рассказывала журналистам, что жизнь ее заполнена до краев: много творческих задумок и на личном фронте все в порядке - «у меня любимый муж (по специальности врач-стоматолог)».
И - снова тишина. В последние годы о Цыплаковой вообще ничего не слышно. Говорили, она не может снимать фильмы из-за отсутствия финансирования. Мы решили разыскать Елену Октябревну и узнать, что происходит в ее жизни. Елена предупредила сразу: «Я буду говорить лишь о том, что важно для меня сейчас!»
- В этом году исполняется 30 лет моей работы в кино и семь лет, как я серьезно пришла к Богу, - говорит Елена Октябревна. - Семь лет назад я познакомилась с Софией, моей духовной матерью, наставником, учителем, удивительной женщиной. Она живет в Днепропетровске. Через нее действует Дух Святой. Во все времена были люди, через которых действовал Господь, и сейчас они есть, как это ни удивительно для многих...

- А как вы нашли эту Софию?
- Случайного ничего не бывает. Я искала. Молилась. Тысячи людей прошли через Центр Софии в Днепропетровске. Мы сейчас строим в Москве такой же центр. Путь к совершенству - это самое главное, к чему должен стремиться каждый человек!

- Вы так истово обратились в веру после болезни?
- А вы знаете, что заболевания крови чаще всего связаны с тем, что люди нарушают заповеди? Есть испытание от Бога, которое мы должны пройти, чтобы духовно окрепнуть. И болезнь - результат определенных нарушений, которые я делала.

- За вами водились грехи?
- Конечно! Первопричина болезней - грех. Серафим Саровский говорил: «Отведи грех, и болезни отойдут, ибо они нам даются за грехи».
Когда человек раскаивается в грехе, то Господь исцеляет. Я сама исцелилась так. Мои тяжелые болезни ушли по вере - без лекарств, без вмешательства медицины. Хотя мы не отрицаем медицину. Все должно быть в соединении. Дар врачевания - это тоже дар от Бога.
Елена с радостью идет по выбранной дороге!

- Говорят, вы теперь даже сами исцелять можете?
- Не я. Исцеляет Господь. Апостолы говорили: «Креститесь и просите, и будут даны вам дары».
Дары различные. Я благодарю Бога за то, что у меня открылся дар проповедовать. Люди приходят ко мне за духовными советами, многое им объясняю, и мне самой многое свыше объясняется...

- Ваш путь к Богу был долгим?
- Каждый по-разному приходит к Богу. Было много всего в моей жизни. В школе я увлекалась математикой, химией, рисовала, занималась спортом. Родители старались меня развивать. Я дважды окончила ВГИК - режиссерский и актерский факультеты. Никогда не замыкалась в рамках своей профессии, у меня очень много друзей. Потом начала преподавать. Сейчас веду режиссерский курс. Являюсь деканом факультета кино и телевидения в университете Натальи Нестеровой, исполняющим обязанности первого секретаря Союза кинематографистов России.
Но с тех пор, как в 36 лет я пришла к Софии, начался новый, на мой взгляд, самый главный этап в моей жизни. Еще в 18 лет я «услышала», что настоящая, полноценная жизнь у меня начнется в 36 - 37 лет. И вот она у меня действительно началась! У меня сейчас ощущение, что я стою на том пути, который мне необходим.

...Один приятель увидел в моем доме ковер, на котором Спас Нерукотворный, удивительное изображение лица Христа, и спросил: «Как ты здесь живешь, он же все время на тебя смотрит?» А я ему говорю: «А он и так все время смотрит на нас!» И я пытаюсь все, чем занимаюсь, превратить в служение Господу.

- И как ваша работа в кино сочетается с верой?
- Изменилось прежде всего отношение ко всему. Снимала сериал - 24 серии - «Семейные тайны». Убийства, предательство - это реальность, но как относиться к ней? Актер Коля Добрынин спрашивал: «Как мне играть негодяя?» Я отвечала: «Играй как всенародное покаяние». В финале картины отец собирает всю свою изможденную семью и говорит: «Сколько же нужно пройти человеку, чтобы понять очень простую истину: каждый наш поступок отражается на жизни наших близких». После показа этого сериала мне рассказывали о фактах, когда люди забирали из судов дела по разделу имущества: мол, мы посмотрели кино и решили: а чего мы будем судиться? Так люди вышли из ада, который себе устроили. Я молилась каждый день на съемочной площадке, чтобы человек, глядя на экран, подумал: «Боже мой, и я так делаю, прости меня!» - вот это была моя мечта как режиссера.

Еще был случай на премьере «Камышового рая». После показа вышел мужчина на сцену и сказал: «Мне 42 года. Я прожил свою жизнь, как баран... Я сейчас это понял, и я так больше жить не хочу». Постоял, помолчал и пошел. Я увидела, что в нем чувство внутреннего достоинства пробудилось!
Искусство, даже такое, как сериал, может поддержать внутри человека духовные силы.

- Расскажите о вашей семье.
- Я сейчас не замужем. Живу очень активной общественной и духовной жизнью, и так много рядом друзей, людей, что не могу сказать о себе «одинокая».

- Как будете отмечать день рождения? (Наш разговор проходил накануне юбилея.)
- Я всегда к возрасту относилась очень легко. Я всем говорю, сколько мне лет, потому что понимаю, что возрастаю, постигаю те вещи, которые не могла осознать раньше.
Мне никогда не хотелось вернуть годы. Я живу вперед!
Всегда очень любила свои дни рождения, собирала много друзей. И 45-летие отмечу в Доме кино. На праздник приедут София, мама (Зоя Васильевна. - Авт.), будет много друзей.
Как-то пересматривала письма отца, в одном из них есть интересная фраза: «Старайся вводить себя в каждый день осмысленно и ново - жизнь будет интересной». И это действительно так! Я отношусь с уважением к ценности каждого дня!"

Автор: Анна ВЕЛИГЖАНИНА
"Комсомольская правда",
13 ноября 2003 г.

Эротическая привлекательность новоявленного оперного секс-символа только подливала масла в огонь. Пресса мигом ухватилась за один интересный момент ее биографии, когда в консерваторские годы она подрабатывала в Мариинке уборщицей – история Золушки, ставшей принцессой, до сих пор и в любых вариантах трогает «дикий Запад». На разные голоса много пишут о том, что певица «кардинально меняет законы оперы, заставляя забыть толстых леди в доспехах викингов», и прочат ей судьбу великой Каллас, что, по нашему мнению, как минимум, рискованно, да и нет более разных женщин на свете, чем Мария Каллас и Анна Нетребко.

Оперный мир – это целая Вселенная, которая всегда жила по своим особым законам и всегда будет отличаться от обыденной жизни. Со стороны опера может показаться кому-то вечным праздником и воплощением красивой жизни, а кому-то – пыльной и непонятной условностью («зачем петь, когда легче говорить?»). Время идет, а спор так и не решен: оперные фанаты по-прежнему служат своей капризной музе, противники не устают развенчивать ее фальшь. Но есть в этом споре и третья сторона – реалисты. Эти утверждают, что опера измельчала, превратилась в бизнес, что у современного певца голос на шестом месте и все решают внешность, деньги, связи, и хорошо бы к этому хоть немного ума.

Как бы то ни было, наша героиня – не только «красавица, спортсменка, комсомолка», как выражается герой Владимира Этуша в кинокомедии «Кавказская пленница», но ко всем своим превосходным внешним данным и цветущей молодости она еще прекрасный, теплый и открытый человек, сама естественность и непосредственность. За ней стоят не только ее красота и всемогущество Валерия Гергиева, но и ее собственные талант и труд. Анна Нетребко – и это все-таки главное – человек с призванием, замечательная певица, чье серебристое лирико-колоратурное сопрано в 2002 году эксклюзивным контрактом заполучила известнейшая фирма «Дойче Граммофон». Дебютный альбом уже вышел, и Анна Нетребко в буквальном смысле слова стала «девушкой из витрины». Звукозапись с некоторых пор играет решающую роль в карьере оперных артистов – она не только увековечивает в виде компакт-дисков голос певца на разных этапах жизни, но хронологически подытоживает все его достижения на театральной сцене, делает их доступными всему человечеству в самых отдаленных точках, где нет оперных театров.

Контракты с гигантами звукозаписи автоматически переводят солиста в ранг международной мега-звезды, делают его «лицом с обложки» и персонажем ток-шоу. Признаемся честно, без пластиночного бизнеса не было бы тех Джесси Норман, Анжелы Георгиу и Роберто Аланья, Дмитрия Хворостовского, Чечилии Бартоли, Андреа Бочелли и многих других певцов, имена которых мы сегодня хорошо знаем во многом благодаря раскрутке и огромным капиталам, которые были вложены в них звукозаписывающими фирмами. Конечно, девочке из Краснодара Ане Нетребко страшно повезло. Судьба щедро одарила ее подарками фей. Но для того, чтобы стать принцессой, Золушке пришлось изрядно потрудиться…
Это сейчас она красуется на обложках таких модных и не связанных напрямую с музыкой журналов, как Vogue, Elle, Vanity Fair, W Magazine, Harpers & Queen, Inquire, это сейчас немецкий Opernwelt объявляет ее певицей года, а в 1971 году в самой обычной краснодарской семье (мама Лариса была инженером, папа Юра – геологом) родилась просто девочка Аня.

Школьные годы, по ее собственному признанию, были жутко серые и скучные. Первые успехи она вкусила, занимаясь спортивной гимнастикой и пением в детском ансамбле, впрочем, на юге все с голосами и все поют. И если для того, чтобы стать топ-моделью (ею, кстати, стала Анина сестра, живущая замужем в Дании), не хватало, пожалуй, роста, то на карьеру успешной гимнастки она явно могла рассчитывать – звание кандидата в мастера спорта по акробатике и разряды по легкой атлетике говорят сами за себя. Еще в Краснодаре Аня ухитрилась выиграть региональный конкурс красоты и стать «Мисс Кубань». А в фантазиях мечтала быть хирургом или…художницей. Но любовь к пению, а точнее, к оперетте пересилила, и сразу после школы в 16 лет она отправляется на север, в далекий Петербург, поступает в музыкальное училище и грезит о перьях и карамболине. Но случайный визит в Мариинский (тогда еще Кировский) театр спутал все карты – она влюбилась в оперу.

Дальше – знаменитая Петербургская консерватория имени Римского-Корсакова, славящаяся своей вокальной школой (достаточно имен нескольких выпускников, чтобы все стало ясно: Образцова, Богачева, Атлантов, Нестеренко, Бородина), но с четвертого курса… времени на занятия не остается. «Я не закончила консерваторию и не получила диплом, потому что оказалась слишком занятой на профессиональной сцене», - признается Анна в одном из своих западных интервью. Впрочем, отсутствие диплома беспокоило разве что маму, в те годы у Ани не было и свободной минутки на размышления: бесконечные конкурсы, концерты, спектакли, репетиции, разучивание новой музыки, подработка статисткой и уборщицей в Мариинском театре. И слава богу, что жизнь не всегда спрашивает диплом.

Все неожиданно перевернула победа на конкурсе имени Глинки, проходившем в 1993 году в Смоленске, на родине композитора, когда в свою армию лауреата Анну Нетребко приняла генералиссимус русского вокала Ирина Архипова. Тогда же Аню на концерте в Большом театре впервые услышала Москва – дебютантка так волновалась, что едва осилила колоратуры Царицы Ночи, но честь и хвала Архиповой, сумевшей разглядеть за внешностью модели недюжинный вокальный потенциал. Уже через несколько месяцев Нетребко начинает оправдывать авансы и первым делом дебютирует у Гергиева в Мариинке – ее Сюзанна в моцартовской «Свадьбе Фигаро» становится открытием сезона. На лазурную нимфу, всего лишь перешедшую через Театральную площадь из консерватории в театр, бегал смотреть весь Петербург, так она была хороша. Даже в скандальной книге-памфлете Кирилла Веселаго «Призрак оперы N-ска» она удостоилась фигурировать среди главных персонажей как главная красавица театра. Хотя строгие скептики и ревнители ворчали: «Да, хороша, но при чем тут внешность, поучиться петь еще не мешало бы».

Попав в театр в самый пик мариинской эйфории, когда Гергиев только начинал мировую экспансию «лучшего русского оперного театра», увенчанная столь ранними лаврами и восторгами Нетребко (к ее чести) ни на минуту не останавливается на достигнутом, а продолжает грызть нелегкий гранит вокальной науки. «Нужно продолжать учиться, - говорит она, - и по-особенному готовиться к каждой партии, осваивать манеру пения французской, итальянской, немецкой школ. Стоит все это дорого, но я давно перестроила свои мозги – ничего не дается бесплатно». Пройдя в родной Kirov Opera (как по-прежнему пишут на Западе) школу мужества в сложнейших партиях, ее мастерство выросло и окрепло вместе с ней.

Анна Нетребко: Успех пришел оттого, что я пою в Мариинском. Но легче всего петь в Америке, им нравится практически все. А неимоверно трудно в Италии. Им, наоборот, все не нравится. Когда пел Бергонци, они кричали, что хотят Карузо, теперь всем тенорам они кричат: «Нам нужен Бергонци!» В Италии я петь особо и не жажду.
Путь к вершинам мировой оперы был для нашей героини хотя и стремительным, но все-таки последовательным и шел поэтапно. Сначала ее узнали благодаря гастролям Мариинки на Западе и записям из так называемой «голубой» (по цвету здания Мариинского театра) серии фирмы «Филипс», которая записывала все русские постановки театра. Именно русский репертуар, начиная с Людмилы в опере Глинки и Марфы в «Царской невесте» Римского-Корсакова, входил в первые самостоятельные контракты Нетребко в Опере Сан-Франциско (хотя и под управлением Гергиева). Именно этот театр с 1995-го на долгие годы становится вторым домом певицы. В житейском смысле в Америке поначалу пришлось трудно – плохо знала язык, боялась всего чужого, не нравилась еда, но потом не то, чтобы привыкла, а скорее перестроилась. Появились друзья, и теперь Анне вполне нравится даже американская еда, даже «Макдональдс», в который проголодавшиеся под утро ночные компании идут заказывать гамбургеры.

В профессиональном отношении Америка дала Нетребко все, о чем можно было только мечтать – она получила возможность плавно перейти от русских партий, которые сама не очень любит, к операм Моцарта и итальянскому репертуару. В Сан-Франциско она впервые спела Адину в «Любовном напитке» Доницетти, в Вашингтоне – Джильду в вердиевском «Риголетто» у Пласидо Доминго (он художественный руководитель театра). Только после этого ее стали приглашать на итальянские партии в Европе. Высшей планкой любой оперной карьеры считается выступление в «Метрополитен Опера» - она дебютировала там в 2002-м Наташей Ростовой в «Войне и мире» Прокофьева (ее Андреем был Дмитрий Хворостовский), но и после этого ей приходилось петь прослушивания, чтобы доказывать театрам свое право на французскую, итальянскую, немецкую музыку.

«Мне много пришлось пройти, прежде чем меня приравняли к европейским певцам, - подтверждает Анна, - долго и настойчиво предлагали только русский репертуар. Если бы я была из Европы, такого наверняка не произошло бы. Это не только настороженность, это ревность, боязнь пустить нас на вокальный рынок». И все-таки в новое тысячелетие Анна Нетребко вошла уже как свободно конвертируемая звезда и стала неотъемлемой частью международного оперного рынка. Сегодня перед нами более зрелая певица, чем вчера. Она серьезнее относится к профессии и бережнее – к голосу, который в ответ открывает все новые и новые возможности. Характер делает судьбу.

Анна Нетребко: Моцартовская музыка - это как будто моя правая нога, на которой я буду прочно стоять всю мою карьеру.
В Зальцбурге не принято, чтобы русские пели Моцарта – считается, что не умеют. До Нетребко в моцартовских операх там удалось мелькнуть только Любови Казарновской и менее известной Виктории Лукьянец. Но Нетребко мелькнула так, что заметил весь мир – Зальцбург стал ее звездным часом и своеобразным пропуском в рай. На фестивале 2002 года она блистала в роли моцартовской примадонны, исполняя на родине солнечного гения музыки свою тезку Донну Анну в «Дон Жуане» под управлением главного дирижера-аутентиста наших дней Николауса Арнонкура. Неожиданность крупная, так как от певицы ее амплуа можно было ожидать чего угодно, Церлины, например, но никак не скорбной и величественной Донны Анны, которую поют обычно внушительные драматические сопрано – впрочем, в ультрасовременной, не без элементов экстремизма постановке героиня была решена совсем иначе, представ совсем юной и хрупкой и демонстрируя по ходу дела элитное нижнее белье от фирмы, спонсирующей спектакль. «Перед премьерой я старалась не думать, где я, - вспоминает Нетребко, - иначе было бы очень страшно». Арнонкур, сменивший гнев на милость, дирижировал в Зальцбурге после долгого перерыва. Аня рассказала, как он пять лет безуспешно искал Донну Анну, такую, чтобы подходила к его новому замыслу: «Я приехала к нему на прослушивание больная и спела две фразы. Этого было достаточно. Надо мной все смеялись, и никто кроме Арнонкура не верил в то, что я смогу спеть Донну Анну».

На сегодняшний день певица (пожалуй, единственная из русских) может похвастаться солидной коллекцией моцартовских героинь на главных мировых сценах: кроме Донны Анны, уже спеты Царица Ночи и Памина в «Волшебной флейте», Сюзанна, Сервилия в «Милосердии Тита», Илия в «Идоменее» и Церлина в «Дон Жуане». В области итальянской ею покорены такие белькантовые вершины, как печальная беллиниевская Джульетта и безумная Лючия в опере Доницетти, а также Розина в «Севильском цирюльнике» и Амина в «Сомнамбуле» Беллини. Своеобразным автопортретом певицы выглядят шаловливая Нанетта в «Фальстафе» Верди и эксцентричная Мюзета в «Богеме» Пуччини. Из французских опер в ее репертуаре пока что Микаэла в «Кармен», Антония в «Сказках Гофмана» и Тереза в «Бенвенуто Челлини» Берлиоза, но можно представить, какой замечательной она может стать Манон в опере Массне или Луизой в одноименной опере Шарпантье. Любимые композиторы для слушания – Вагнер, Бриттен и Прокофьев, но она не отказалась бы спеть Шёнберга или Берга, например, его «Лулу». Единственной ролью Нетребко, о которой спорили и с которой не соглашались, остается пока Виолетта в «Травиате» Верди – некоторые считают, что только лишь точного озвучивания нот маловато, чтобы наполнить жизнью пространство харизматического образа Дамы с камелиями. Возможно, наверстать удастся в фильме-опере, который намерен с ее участием снимать «Дойче Граммофон». Всему свое время.

Что же касается дебютного альбома избранных арий на «Дойче Граммофон», то он превосходит все ожидания, даже у недоброжелателей. А таких, в том числе и среди коллег, будет тем больше, чем выше будет подниматься карьера певицы, чем лучше она будет петь. Безусловно, массированная раскрутка вселяет в сердце меломана некое предубеждение и разрекламированный компакт он берет в руки с известным сомнением (дескать, хорошее не нуждается в навязывании), но с первыми звуками свежего и теплого голоса, все сомнения отступают прочь. Конечно, далеко до Сазерленд, царившей в этом репертуаре прежде, но когда Нетребко не хватает технического префекционизма в сложнейших колоратурных местах у Беллини или Доницетти, на выручку приходят женственность и обаяние, которых не было у Сазерленд. Каждому – свое.
Анна Нетребко: Чем дальше я живу, тем меньше мне хочется связывать себя какими-то узами. Это, может быть, пройдет. Годам к сорока. Там посмотрим. Бой-френда я вижу раз в месяц - где-то встречаемся на гастролях. И нормально. Никто никому не мешает. Детей в принципе хочу иметь, но не сейчас. Мне сейчас так интересно жить самой, что ребенок просто помешает. И прервет весь мой калейдоскоп.

Частная жизнь артиста всегда предмет повышенного интереса со стороны зрителя. Некоторые звезды прячут свою личную жизнь, некоторые, наоборот, афишируют ее в подробностях для поднятия рейтингов популярности. Анна Нетребко никогда не делала тайны из своей частной жизни – она просто жила, поэтому, наверное, вокруг ее имени никогда не было каких-то скандалов или сплетен. Она не замужем, любит свободу, но у нее есть сердечный друг –моложе ее, тоже оперный певец, достаточно известный в оперной тусовке бас моцартовско-россиниевского направления Симоне Альбергини, типичный итальянец по происхождению и внешности. С ним Аня познакомилась в Вашингтоне, где они вместе пели в «Свадьбе Фигаро» и «Риголетто». Считает, что ей очень повезло с другом – он абсолютно не ревнует к успеху в профессии, ревнует только к другим мужчинам. Когда они появляются вместе, все ахают: какая красивая парочка!

Анна Нетребко: У меня в голове две извилины. Та, которая побольше, - «магазинная». А вы думаете, что я такая романтическая, возвышенная натура? Ничего подобного. Романтика давно улетучилась. До семнадцати лет я много читала, это был период накопления. А теперь уже времени нет. Только какие-нибудь журналы листаю.

Она большой эпикуреец и гедонист, наша героиня. Любит жизнь и умеет жить весело. Обожает шопинг, и когда нет денег, то просто сидит дома, чтобы не расстраиваться, проходя мимо витрин. Ее маленький бзик – одежда и аксессуары, всякие прикольные босоножки и сумочки. В общем, стильная штучка. Странно, но при этом ненавидит драгоценности, надевает их только на сцене и только в виде бижутерии. Также с трудом переносит долгие авиаперелеты, гольф и разговоры о бизнесе. Еще любит поесть, одно из последних гастрономических увлечений – суши. Из спиртного предпочитает красное вино и шампанское (Veuve Clicquot). Если позволяет режим, то заглядывает в дискотеки и ночные клубы: в одном таком американском заведении, где коллекционируют предметы туалета знаменитостей, остался ее лифчик, о чем она весело рассказывала всем на свете, а совсем недавно выиграла мини-турнир по канкану в одном из питерских увеселительных клубов. Мечтала нынче поехать с друзьями на Бразильский карнавал в Нью-Йорке, но помешала запись второго диска с Клаудио Аббадо в Италии. Для того, чтобы развеяться, включает MTV, среди ее фаворитов – Джастин Тимберлейк, Робби Вильямс и Кристина Агилера. Любимые актеры – Брэд Питт и Вивьен Ли, а любимый фильм – «Дракула» Брэма Стокера. А вы что думали, оперные звезды не люди?

Автор: Андрей ХРИПИН, ОПЕРА@мания

"Мзиури" колесил не только по всей нашей большой стране, он объездил всю Европу. В Грузии имя Тамрико Гвердцители было известно всякому, ее узнавали на улицах, и вот с того времени начался ее звездный статус, в котором она живет всю жизнь. У нас нет точных данных о том, как адаптируется к "звездности" детская психика (насчет взрослой психики мы определенно можем утверждать, что в 90 случаях из 100 начинается "звездная" болезнь), Тамара, видимо, привыкла и научилась жить нормальной человеческой жизнью. Что, наверное, не так легко, когда твою фамилию - пускай даже понаслышке - знает каждый. Потом Тамара поступила в консерваторию. Класс фортепиано и композиции.
Из тех девочек, что пели вместе с ней в Мзиури, почти никто не стал музыкантом. Было бы некорректно говорить, что вот, мол, Тамара была самая талантливая и потому... Просто известно же, что талант - это не только талант, это талант и труд. А трудиться, доводить свое искусство до совершенства - это про Тамару. Другое дело, что петь для нее - как жить. Она всегда поет, не только на сцене, в студии или на репетиции, но даже когда салат какой-нибудь режет или просто отдыхает.

Впрочем, удача тоже была на ее стороне. В 19 лет Тамара получила первый приз на конкурсе "Красная гвоздика" в Сочи. Потом были еще конкурсы, еще победы - фестивали в Дрездене, в Сан-Ремо, "Золотой Орфей" в Болгарии - были гастроли, были записи молодой, совсем юной еще певицы с симфоническим оркестром. Пластинки: красивые песни о любви на грузинском языке и совсем немного песен советских, патриотических, звучащих сегодня не пошло или смешно, а так, что невольно начинаешь ощущать ностальгию по той советской Грузии, в которой как-то особенно цвели сады и как-то особенно люди говорили на разных языках. Были выступления перед солдатами в Афганистане, когда во время концерта началась бомбежка, и Тамара пела при свечах, зажженных в зале.
Еще была свадьба. Тамара выходила замуж за главного режиссера студии дрампрограмм грузинского телевидения. На их свадьбе была Маргарет Тэтчер - правда, не потому, что Тамару уже так хорошо знали в Англии, а потому что именно во время их регистрации Тэтчер привезли показать лучший в Тбилиси ЗАГС.

А потом родился Сандро, главный мужчина в жизни Тамары, как она сама говорит.
Конечно, Тамара - настоящая грузинская женщина. Но, наверное, не типичная. Потому что просто грузинская женщина - всегда рядом с мужчиной, она не творит свою судьбу сама, и почти наверняка всю жизнь живет в Грузии. Однажды в одной телепрограмме Нани Брегвадзе, самую признанную метрессу грузинской эстрады, спросили про Тамару. "Она все бросила и уехала отсюда, я бы так не смогла... - и, подумав, добавила, - Но я ее понимаю, она одержима музыкой". Это может показаться нам странным, но в Грузии ее понимали не все. Некоторые тоже считали, что Тамара бросила Родину - когда ее судьба, карьера, удача звала ее в другие страны и столицы, в самые знаменитые залы мира. И когда по Тбилиси, по проспекту Руставели, пошли танки, и она забрала маму и сына и отправила их подальше, подальше от войны - в Нью-Йорк.
1991 год. Тамара - вполне признанная, удачливая молодая певица, живущая, правда, несколько обособленно от всего мира шоу-бизнеса. Она - не этническая певица, не "исполнительница из союзной республики", хоть и поет песни на грузинском, непонятном большинству населения Советского Союза, она просто другой породы, слишком аристократична для того, чтобы быть в общем потоке. Слишком тонкий вкус, чтобы петь популярную музыку. Хитом становится только песня "Виват, король!", которая и по сей день сразу же возникает в народной памяти как реакция на фамилию Гвердцители.

Так вот, 1991 год. Агент Тамары посылает ее кассету в Париж знаменитому композитору Мишелю Леграну. Как принято говорить, в офис композитора каждый день приходят десятки подобных кассет, и несмотря на это, через три дня Тамаре позвонили и сказали, что мсье Легран будет счастлив видеть ее в Париже. До сих пор, когда Тамара рассказывает об этом, в ее словах слышится неподдельное ощущение чуда. Странно, в то время как нам ничуть не кажется странным то, что талантливую певицу пригласили поработать в Париж (если не ее, то кого же?!), Тамара как будто не до конца верит в реальность этого времени, проведенного во Франции. Парижские улочки, каштаны, парижские аккордеоны, город любимой с детства Эдит Пиаф, ее репертуар, который, исполненный Тамарой, приводит в экстаз парижскую публику... Каждое утро встречи в студии с Леграном, автором "Шербурских зонтиков"... Кульминация парижской жизни: концерт в Олимпии, главном зале страны. Они с Леграном играли на двух роялях, в четыре руки, импровизировали: "Шербурские зонтики"-джаз, блюз, рэп (первый и последний раз, когда Тамара работала в этом стиле), "Шербурские зонтики" - цыганщина... Потом она пела, и публика заходилась в овациях. Тамара смеется, когда вспоминает, как взмокший от накала страстей конферансье кричал в зал: "Тамара ... Тамара... - тут он несколько раз пытался выговорить ее фамилию, но безуспешно, тогда махнул рукой, - Запомните это имя - Тамара!"

Парижский контракт закончился, она вернулась в Москву, и вскоре вместе с семьей уехала в Америку. И опять она вовсе не собиралась покорять Новый Свет, просто жить там, по некоторым причинам, ей было проще и удобнее, чем где-нибудь еще. Она ездила по Америке и Канаде с гастролями, выступала, в основном, перед русскоязычной публикой, хотя, когда ее концерты в престижных залах предварялись хорошей рекламой, приходила и англоязычная (в Канаде - франкоязычная публика). Приходила и уходила в полном восторге, потому что по своему репертуару Тамара - абсолютный человек мира. У нее гигантский репертуар, где причудливо смешиваются семь языков (в скобках заметим, что сама Тамара говорит на английском, французском, итальянском и немного на иврите - это не считая родных грузинского и русского). Она поет древние народные песни (под Хава Нагилу, зал встает), многие композиторы специально под ее голос пишут музыку, она исполняет оперные арии, французский шансон и песни собственного сочинения (любимые - на стихи Цветаевой). Ее приглашают петь в мюзиклах. А петь джаз и блюз она - сама честно сознается - стесняется.

Так Тамара жила в Америке, и однажды один человек влюбился в нее без ума. Он увидел ее где-то в гостях, и даже не знал, что она певица. Он был адвокат из Бостона. Он предложил ей, все, что мог предложить и что обычно предлагают в таких случаях. И Тамара с семьей оказалась в Бостоне. Впрочем, это не особенно изменило ее жизнь: во всех городах, где она живет, жизнь ее проходит в одном и том же ритме, и если кто-нибудь спрашивает Тамару "Чем занимаетесь?", она отвечает "Все тем же, естественно. Музыкой, чем еще?".
Прошло еще немного времени, и летом этого года московские газеты и журналы в своих отделах светской хроники написали "Семья Тамары Гвердцители возвращается в Москву". И фотография - улыбающаяся, заграничная Тамара в черных очках, ее мама Инна Владимировна и выросший уже почти до двух метров Сандро. Сама Тамара приехала сюда еще раньше, и в ожидании семьи купила новую квартиру - в самом центре, на "Маяковской", возле гостиницы "Пекин", в номере которой она жила два года в своей прошлой жизни в Москве. И опять - вопросы "как", "почему", "зачем"? Наверное, почему это произошло на самом деле, знают одни только близкие люди, на все же вопросы журналистов Тамара, как обычно, отшучивается. Говорит: "Судьба!". В этом она - конечно же, неизменная грузинка, которая ни за что не будет откровенничать на публику (даже Оксане Пушкиной не удалось).

Хотя, о чем это мы? Разве мы забыли, что Тамара - давным-давно уже человек мира, и ей все равно, на каком языке разговаривают соседи. Ей просто некогда обращать на это внимание. "Последние 20 лет я только и делаю, что езжу на гастроли: из самолета в самолет, из поезда в поезд" - довольно-таки равнодушно говорит Тамара, и я с некоторым содроганием вспоминаю расписание ее концертов одного месяца: Сургут - Баку - Прибалтика - Тбилиси - Москва - Чикаго. Такая жизнь в течение 20 лет - это не только гром аплодисментов (цветы, шубы, бриллианты, автомобили), но и подорванное здоровье. Однажды в Одессе перед концертом она потеряла сознание, и если бы врачи не оказались на месте почти в ту же секунду (изумленные тем, что человек мог жить, не ощущая и тени беспокойства от страшной опасности внутри себя), Бог знает, что могло бы случиться. Потом она серьезно болела, но даже если бы доктора предписали ей другой образ жизни (кто знает, может и предписали), она все равно не смогла бы жить иначе. А как может быть иначе?

Повод к переезду. Где бы ни была Тамара, она каждый день звонит домой, маме и сыну: "Мама меня всегда воспитывает, даже до сих пор. Я звоню ей с края земли, и она продолжает воспитание по телефону". С пятнадцатилетним Сандро они друзья, самые лучшие, и поэтому тоже очень страдают от долгих разлук. Сегодня Тамара больше времени проводит здесь, и нет ничего удивительного в том, что семья будет рядом.
Чем займется Тамара в Москве, нам пока неизвестно. Записи альбомов, съемки клипов - хорошо бы и этим тоже. Просто удивительно иногда: вроде Тамара, как говорится, с детства в шоу-бизнесе, но при этом абсолютно - не человек шоу-бизнеса. (Дискография за 20 лет - два альбома!). Может быть, это оттого, что у нее неправильный менеджмент, а может быть, она просто считает, что у нее есть дела и поважнее - посидеть за роялем, например, и сыграть еще ненаписанную музыку.
И вообще, ко всем этим делам она относится просто и спокойно. Она говорит: "Особенной борьбы за место в шоу-бизнесе я никогда не вела. Это место есть - вне зависимости от того, часто я буду появляться или редко. Просто тот, кто любит, будет скучать, а тот, кто не любит, будет продолжать не любить".
Все верно. И любят, и скучают.

Автор: Елена Голованова
Сайт: www.tamriko.diaspora.ru
Дата публикации на сайте: 12.12.2000

Юлия Артуровна Ауг, актриса и режиссёр

Юлия Артуровна Ауг - артистка драмы. Родилась 08.06.1970 г. Окончила ЛГИТМиК, драматического искусства (1993 г.), педагог - Андреев А.Д.
Стаж актерской работы (полных лет) - 16. В настоящее время работает в С.-Петербургском Театре юного зрителя им.А.А.Брянцева.
Амплуа: трагическая героиня, молодая лирическая героиня, молодая характерная героиня.
Осн. роли: Клариче ("Любовь к одному апельсину" - Синакевич В.); леди Макбет ("Макбет" - Шекспир У.); Русалка ("Русалка" - Пушкин А.С.); Элли ("Дом, где разбиваются сердца" - Шоу Б.).
Работала с режиссерами: А.Д. Андреев, С.К. Каргин.

Рост 175 см.
Телосложение спортивное.
Вокальные данные средние.
Другие способности: танец, фехтование.
Владеет иностранными языками: английский.
Готова играть на иностранном языке.
Имеет награды: премия за лучший телерепортаж (1999).
Другие сведения: съемки в к/ф "Проклятие Дюран" (реж. Титов), "Закат" (реж. Зельдович), "Похищение чародея", "Искупительная жертва", работа на ТВ: "Везет же людям", "Сутки", "Я знаю".
Вот и всё, что мне удалось найти в интернете об этом человеке. Впрочем, нет! Вот ещё и Живой журнал. Что в нём? Может быть это и есть разгадка? Запись, сделанная сегодня. Не просто запись, стихи. Необычные, талантливые строки:

И ещё одна запись. Кому-то она не скажет ничего. А мне, вот, почти всё:
Вот, поняла, что прошёл уже почти год, как я уехала из Израиля. Я целый год живу этим невероятным местом на земле. Оно питает мою душу, оно даёт мне энергию, оно зовёт вернуться, а я сейчас не могу))) Я потерплю ещё, я доживу, и окажусь в пещере Алладина...
Счастья тебе, Юлия! И пусть сбудутся твои мечты!

Необходимое добавление:

Вот как прокомментировала предыдущий пост его героиня Юлия Ауг:
"Спасибо за Такую оценку))) Правда, Спасибо.
Сведения обо мне очень старые.
Я уже 4 года живу в Москве, я режиссёр. Работаю в Московском театре Школа Современной Пьесы. На сцене больше не играю. Снимаюсь. За фильм "Враги" в этом году получила приз "за лучшую женскую роль" на международном кинофестивале Балтийские дебюты. Три года работала с С.С. Говорухиным. Была вторым режиссёром на картине "Не хлебом единым". Пишу сценарии. Сняла кoроткометражный фильм "Ave Maria", написала пьесу "Ангел часовых механизмов", поставила её на сцене Питерского ТЮЗа. Участник фестивалей "Новая драма", "Любимовка", "Премьера".
Вот. Теперь это я))))"

Прошу прощения у Юли Ауг и читателей за невольное искажение фактов - интернет, оказывается, не так уж и мобилен, как хотелось бы!

Годы революции и гражданской войны были в жизни Цветаевой трудными и драматическими. Умерла маленькая дочь, из-за голода отданная в приют. Со старшей, Ариадной (Алей), они испытывали не только жесточайшую нужду и холод, но и трагедию одиночества. Муж Цветаевой, Сергей Эфрон, находился в рядах белой Добровольческой армии, и от него третий год не было никаких вестей. Положение Цветаевой, жены белого офицера, оказалось в красной Москве двусмысленным и тревожным, а ее характер, резкий и прямой, делал такое положение еще и опасным. Стихи из цикла «Лебединый стан», посвященного именно белой армии, она демонстративно читала на публичных вечерах. Белому движению посвящена и поэма «Перекоп» (1929). Лирика Цветаевой в то время пронизана иступленным ожиданием вести от Сергея Эфрона.

«Я вся закутана в печаль, — писала она. — Я живу печалью…» Стихов, посвященных разлуке с любимым, было написано немало (впоследствии они составили отдельный цикл). Но их никто не знал: она писала в пространство, словно бросала весть в бушующее море во время кораблекрушения.
Порою Марине казалось, что, одетая в броню поэзии, она неистребима, как птица Феникс, что голод, холод и огонь бессильны сломить крылья ее стиха. И в самом деле, годы бедствий были едва ли не самыми творчески насыщенными и плодотворными. За короткое время она создала немало лирических произведений, которые мы сейчас относим к шедеврам русской поэзии, а также несколько «фольклорных» поэм. Ее талант был парадоксально родственным дару Маяковского. Но беда заключалась в том, что «выкрикнуть» свой стих Марина — за редчайшими исключениями — не могла.

Неизвестно, как повернулась бы дальше судьба Цветаевой, но летом 1921 года она, наконец, получила долгожданную весть — письмо из Праги от Сергея Эфрона. И тотчас, по ее выражению, «рванулась» к нему. Цветаева эмигрировала не по политическим мотивам, которые впоследствии ей приписывали и по этой причине не издавали, — ее позвала любовь.

Эмиграция обернулась нищетой, бесконечными мытарствами и жгучей тоской по родине. Первые три года (до конца 1925) Цветаева жила в Праге. И из всех эмигрантских лет именно пражские, несмотря на нужду, оказались самыми светлыми. Славянскую Чехию она полюбила всей душой и навсегда. Там у нее родился сын Георгий. Впервые удалось издать сразу несколько книг: «Царь-Девицу», «Стихи к Блоку», «Разлуку», «Психею», «Ремесло». Это был своего рода пик, единственный в ее жизни, после которого наступил резкий спад — не в творчестве, а в публикациях. Рок безвестности дал ей передышку, но вскоре после переезда в Париж судьба снова закрыла выход к читателю. В 1928 году вышел последний прижизненный сборник Цветаевой «После России», включивший стихи 1922 — 1925 гг.

Конец 20-х и 30-е годы были омрачены в жизни Цветаевой не только тягостным ощущением приближающейся мировой войны, но и личными драмами. Страстно стремившийся на родину Сергей Эфрон вступил в Союз единомышленников, где вел большую организационную работу. Ему помогала и дочь Ариадна. В конце концов муж Цветаевой был вынужден бежать в СССР вместе с дочерью. Но участь их была плачевной: почти сразу после приезда их арестовали. С. Эфрон был расстрелян, а Ариадна сослана. Цветаевой, правда, удалось еще раз встретиться с ними, когда она в 1939 году вместе с сыном Георгием приехала в Москву.

Вернувшись на родину, Марина вскоре опять осталась с сыном одна— без работы, без жилья, с редкими гонорарами за переводы. В ее стихах 1940 — 1941 гг. возникает мотив близкого конца:

С началом Великой Отечественной войны Цветаева с сыном вынуждены были эвакуироваться фактически против своей воли. Сначала — в Чистополь, где не нашлось ни работы, ни жилья, а потом — в последнее короткое пристанище, Елабугу, где тоже не оказалось никакого заработка. Органы НКВД не спускали с нее глаз, есть сведения, что ее пытались шантажировать…
31 августа, в свою любимую рябиновую пору, накануне листопада, Марина Цветаева покончила жизнь самоубийством.

Сайт: People's History
Статья: История жизни
Дата публикации на сайте: 14.10.2006

Мне важно, что бы он двигался, смеялся во время позирования, может быть даже загрустил. То-есть я, пытаюсь отобразить свою модель в процессе в жизни, а не просто нарисовать окаменевший миг, как на фото.
Цель - нарисовать портрет в динамике. Этим и должен отличаться портрет от фотографии. Это кадр, который вбирает в себя несколько настроений. Психологически фотография - плоскостная, а живопись психологически - объемная.
Если ты вкладываешь хорошее настроение, то оно передается тем зрителям, которые будут в дальнейшем любоваться моими картинами. Венец состояния, которое художник внес в картину, наиболее ярко просматривается в портрете, когда человек рисует человека.

Корреспондент:
Как Вы считаете, каково предназначение художника?
Художник:
Художник - это "обезьяна бога". Это маленький творец на земле. Требования с него как с творца. Художник это ни нечто просто абстрактное и примитивное. Это тот, кто влияет на разум и душу человечества через зрение. Если доказано что музыка влияет на здоровье и душевный подъем человека, то художественное произведение влияет через зрительное восприятие на наше эмоциональное состояние таким же образом. Художник это человек, который влияет своими работами на сознание зрителя.

Корреспондент:
Не значит ли это, что художник несет особую миссию и должен думать о самосовершенствовании всегда?
Художник:
Это вопрос внутренней совести каждого художника. Художник должен оттачивать свое мастерство всегда.

Не могу удержаться от соблазна представить на обозрение читателей нескольких работ замечательной художницы Аиды Лисенковой-Ханемайер: